Голова все еще раскалывалась после бессонной ночи, проведённой в ближайшем ирландском пабе, где Уильям к собственному удивлению все же напился, убеждая себя, что это отличный способ отпраздновать Рождество. Увы, вместо облегчения ему стало лишь хуже, желудок словно бился в мелкой дрожи, а все внутренности то и дело поднимались, как будто он с силой разогнал качели. Амбре от разговора с сестрой все еще преследовало Уильяма, и вариться в собственном соку ему не особо хотелось.
Даниэль замолк только через пять минут – Уилл неотрывно следил за тем, как секундная стрелка плавно скользит по очередному кругу, – и снова засопел в трубку. Уильям вздохнул и, зная, что еще не раз пожалеет о своём решении, негромко выдохнул в трубку:
– Ладно, Даниэль. Но только потому, что я тебя слишком сильно люблю.
***
– Не верится, что я все же подписался на это.
Стоило только Уильяму перешагнуть порог особняка Куэрво, как его мозг тут же вспомнил основную причину нежелания ходить в гости к Анхелю. Вездесущие лакеи. С трудом отвоевав себе право самостоятельно раздеться, Уильям заработал в копилку своих маленьких достижений недовольный взгляд старого дворецкого. Уилл уже давно перестал испытывать чувство вины за неподобающее своему статусу поведение, но идти на поводу у бьющихся в предсмертных конвульсиях традиций вырвавшийся из родительского гнезда Уильям Белл не собирался.
Затхлый воздух особняка Куэрво пах формальдегидом, следуя за каждым его обитателем, впитываясь в багровый бархат и оседая мелкой пылью на искусной деревянной мебели.
Даниэль улыбнулся и медленно несколько точно вымеренных по времени раз хлопнул Уильяма по плечу. Куэрво привычно улыбался, пряча под маской хозяйского радушия разъедающую изнутри скуку. Взгляд Даниэля улыбался, но Уилл с лёгкостью мог разглядеть в нем пустоту, как у одного из тех несчастных, кому не повезло на операционном столе. Взгляд Даниэля был холодным и отстранённым, устремлённым за спину Уильяма, где на улице взрывами шампанского текла жизнь. Увы, репутация семьи Куэрво, выбранная дедом Даниэля, не позволяла раскидываться собой и проводить время порочащим честь образом.
Но ни Даниэлю, ни Анхелю это не мешало появляться в злачных местах города, гордо неся над головой фамильный герб.
– Ты же мой друг, – Даниэль снова хлопнул Уилла по плечу, подталкивая в сторону гостиной. – К тому же ты мне должен.
– За что это? – Уилл резко остановился и обернулся к Даниэлю, вскинув тёмную бровь. – Не припомню, чтобы ты выручал меня из неловкой ситуации с родственниками. Обычно ты только подливаешь масла в огонь, раздражая мою сестру.
– Я навещал тебя в тюрьме, – с важным видом вскинул указательный палец Даниэль и приосанился. – Это уже веский повод помочь мне сегодня. И причём тут твоя сестра? Мне кажется, мы с Маргарет чудесно общаемся. Последний раз, когда я был у тебя, даже твои родители заметили, что любой захочет себе такого зятя. Так что ты в меньшинстве, Уилл, смирись. – Даниэль широко улыбнулся, рассеянно поправляя загнувшийся лацкан пиджака Уильяма. – Да и к тому же твоя сестра милая и воспитанная женщина, а я еще тоже ничего так…
– Я знаю, что вы ходили к мистеру Кёнигу, – Уилл понизил голос до шёпота и подался вперёд, закрывая Даниэля собой от пристального и цепкого взгляда замершего в отдалении дворецкого. – Я не буду говорить, что в восторге от этого. У меня только один вопрос: зачем? Зачем ты подверг мою сестру подобной опасности? Ты ведь знаешь, что могло произойти, если все пойдёт не так? И я не о мистере Кёниге говорю в данном случае. Ты ведь тоже не в восторге от подобного рода… деятельности.
Тень сомнения накрыла лицо Даниэля лишь на мгновение, жизнерадостная улыбка не покидала губ мужчины, а в его взгляде маленькими фейерверками испуга взрывалась озабоченность словами Уильяма. Даниэль нервничал, но умело скрывал это. Его пальцы мелко задрожали, и он вовремя сжал ладонь в кулак, однако этот жест не укрылся от Уильяма. Даниэль прекрасно чувствовал, как воздух между ними начал покрываться мелкой рябью волн, а взгляд Уильяма темнел с каждой секундой молчания, что искрило перемигивающимися между собой ажурными плафонами и негромким скрежетом радио.
Наконец Даниэль мотнул головой и с невинным видом заморгал.
– Опасности? – рот Даниэля исказился в нервной усмешке. – Не припомню, чтобы ты задумывался об опасности общения с Натаниэлем, когда согласился с ним работать. Так что поздно сливать бензин, Уилл. Твой Титаник уже на полных парах несётся к айсбергу мистера Кёнига, и задумываться о целесообразности общения с ним уже немного поздно. К тому же, – прервав попытку Уильяма вставить хоть слово, заметил Даниэль, – моей целью было заставить его помочь тебе. Как видишь, ты здесь, а значит, все прошло просто замечательно. Да и в принципе, он был достаточно милым при встрече. Даже попросил своих людей убрать пистолет от моей головы, когда те услышали, что я Куэрво. Кажется, хе-хе, Анхель раздражает не только нас с тобой.
Даниэль расхохотался, схватившись за живот, и сжал ладонью плечо Уилла. Уильям улыбнулся, вымученно, сквозь силу и вложив в эту улыбку всю кипящую глубоко внутри боль. Анхель? Раздражает его? О нет, Анхель не раздражал его чуть больше, чем комар, навязчиво кружащий вокруг твоей головы.
Даниэль смеялся, и от этого смеха внутри Уилла все скручивалось, стягивалось в узлы, и Уиллу показалось, что его кто-то выворачивает наизнанку. Даниэль смеялся, и с каждым новым вдохом черты его лица искажались, стирались плотным налётом песка, и, стоило только Уиллу отвести взгляд, как он уже не мог вспомнить ни цвета глаз Даниэля, ни его вьющихся волос, ни искрящихся лукавством глаз.
Уилл несколько раз быстро отводил взгляд от Даниэля, чтобы убедиться в том, что ему это не мерещится и образ лучшего друга кривым зеркалом искажается в его памяти. Уильям нервно сглотнул и с силой сжал ладонь в кулак, впиваясь ногтями в нежную кожу. Но даже это не смогло принести ему облегчения.
– Ты. – Уилл тупым взглядом уставился на Даниэля, схватывая каждую деталь его лица, но разрозненные кусочки мозаики лишь неровно складывались в потёртую от времени фреску.
Смех Даниэля прекратился, и мужчина смахнул с уголков глаз невидимые слезы, прежде чем натянуть на лицо серьёзное выражение.
– Я, – аналогичным тоном ответил Даниэль, сложив на груди руки, и нахмурился. – Ты выглядишь так, словно не узнаешь меня. У тебя все хорошо? Тебе… не нужна помощь?
– Нет, прости. Я в полном порядке. Просто голова последние дни сильно болела. Вот я сейчас продолжаю ходить, как будто меня долго били. Медленно соображаю. Извини.
– Понимаю. Сам только оправился от последней попойки.
– Я не пил…
– Не оправдывайся. У каждого есть свои маленькие секретики.
Тихий стук каблуков потонул в обитых бархатом стенах, и Уилл с Даниэлем обернулись к лестнице. Маленькие быстрые шаги, светлые собранные в высокий пучок волосы и приветливая улыбка, так присущая каждому члену семьи Куэрво. Мария Алехандра. Головная боль Уильяма и лучшая жена на свете по мнению Анхеля. Уилл последний раз виделся с ней на крестинах дочери Куэрво, куда он все же смог заявиться только в качестве гостя, а роль крестного отдали лучшему другу семьи. Имени этого несчастного Уильям не знал, но помолился за него несколько раз, надеясь, что бог пошлёт ему достаточно терпения и бесконечных лет жизни, чтобы быть так тесно связанным с четой Куэрво.
