Уже второй раз за несколько минут Уильям смог только растерянно моргать и бессознательно открывать и закрывать рот в тщетных попытках найти что ответить. Алан продолжал крутиться перед зеркалом, наклонял голову и качал ею, а потом тяжело вздохнул и щёлкнул подтяжками по рубашке. Галстук он все же не поменял, а вот настроение Маккензи, когда он обернулся, уже не было столь приподнятым и воодушевлённым, как секунды назад.
– Наверно, стоит тебе напомнить, что я обычно не позволяю людям подобного к себе отношения, – прищурив свои светлые глаза, елейным голосом протянул Алан. – Врываться ко мне в дом, повышать на меня голос, хм. Я мог бы позволить это своему ребёнку. Если бы он у меня, конечно же, был, – усмехнулся Маккензи. – К твоему огромному везению, ты тоже входишь в число избранных, мой милый Уилл. Так что на сегодня можешь выдохнуть. Ты доживёшь до наступления следующего года. Если только тебя не собьёт машина или не упадёт на голову сосулька. Моей руки к твоей смерти приложено, увы, не будет.
– Вы издеваетесь? – поперхнулся воздухом Уилл и оттянул ставший тугим узел собственного галстука.
– Нисколько.
Алан обворожительно улыбнулся и поспешил накинуть на себя кофейный пиджак. Он поправил его нервным движением, отчего ткань идеально облачила его плечи, и пропустил светлые пряди волос между пальцами, растрёпывая причёску. Если бы Уильяма спросили, кем был самый необычный и эффектный человек в его жизни, он не задумываясь ответил бы, что Алан Маккензи. Этот чёртов Алан Маккензи, из-за которого температура в комнате резко повысилась, к щекам прилила кровь, а дышать стало слишком тяжко. Даже открытое настежь окно не помогало Уильяму. Алан же только бросил на Уилла быстрый взгляд и усмехнулся уголками губ, снова отвернувшись к зеркалу.
Сделав несколько глубоких вдохов, Уилл прочистил горло негромкими покашливаниями и привстал на диване, как будто это хоть как-то могло помочь.
– Собираетесь на свидание? – наблюдая за тем, как Алан тщательно зализывает каждую прядку гелем, поинтересовался Уильям.
– Свидание? – светлая бровь выгнулась дугой, и Алан мягко хохотнул, немного приминая волосы ладонью. – Боже, Уилл, откуда у тебя только появляются подобные глупости в голове? Я собираюсь в театр. Составишь мне компанию?
– Вы, как обычно, не собираетесь оставлять мне выбора, да?
– Ну почему же, – Алан распрямился и одёрнул пиджак вниз, расправляя ткань. – У тебя есть выбор: отправиться домой и пить в гордом одиночестве или пойти со мной и сделать все это в приятной компании. Знаешь ли, Уилл, опасно пить в одиночку. Так и в алкоголизм скатиться недолго.
– А курить то, что курите вы, тоже нужно не в одиночку? – даже не пытаясь спрятать сарказм в голосе, парировал Уильям.
– Обычно я курю рядом с тобой. Значит, это не считается.
Алан с улыбкой подмигнул Уильяму и суетливо забегал по квартире. Только сейчас Уильям смог выдохнуть и получше рассмотреть достаточно аскетичную обстановку дома Алана Маккензи. Светлая мебель – в основном кофейного цвета, – блестящие от чистоты полки, ряд выстроившихся на стеллаже книг и гора немытой посуды в раковине. Последнее вызывало у Уильям особенное чувство причастности и нормальности. Как говорила всегда его мать: «Человека определяет то, насколько чистая у него посуда». Уилл никогда не видел в этом особого смысла, но знать, что не только ты не можешь помыть посуду уже неделю, было приятно.
На секунду Алан остановился около раковины и недовольно покачал головой. Пару раз он вздохнул, а затем увенчал гору посуды дополнительной чашкой. Пара тарелок внизу звонко брякнули друг о друга фарфоровыми краями, и гора немного осела, но не потеряла своей формы.
Выключив во всем доме свет и проверив несколько раз, хорошо ли закрыты краны, Маккензи поспешил ко входной двери. Ставшее уже знакомым Уильяму кофейное пальто Алан не без труда надел поверх объёмных плеч пиджака.
– Пойдём, – Алан кивнул в сторону входной двери.
– Вы сегодня пешком? – Диван скрипнул, как только Уилл поднялся с него, а ковёр предупреждающе блеснул светом уличных фонарей. – Я думал, нас снова подвезёт этот милый парнишка. Как его там? Джимми? Как же без вашей пафосной машины и эффектного выхода? Не хотите привлекать к себе слишком много внимания?
– Нет. Хорошего понемножку, – Алан схватил шляпу, перчатки и любимую трость и распахнул перед Уиллом дверь. – В моем возрасте полезны умеренные физические нагрузки. Да и к тому же сегодня такой чудесный вечер, Уилл, – Алан быстро провернул ключ в замочной скважине и, перепрыгивая через несколько ступенек, устремился на первый этаж. – Ты только посмотри на эти звезды. А воздух – хрустит на губах. Сразу чувствуется Рождество. Я уже думал, что мы не дождёмся в этом году снега. Декабрьские ливни, конечно, не редкость, но… В этом году они совсем нагоняли уныние.
Уилл хотел было возразить, что по дороге сюда он не заметил особо живописного снегопада – только редкие крупные хлопья таявшего еще в воздухе снега, но маленькие колючие снежинки, впившиеся в его лицо, переубедили мужчину. Алан Маккензи был прав – на улице, на удивление, действительно закружилась рождественская метель, а снег под ногами перекатывался громким хрустом. Уилл выдохнул – стоило уже привыкнуть к столь резким сменам погоды, но дождливый декабрь не сулил городу долгожданной зимы.
Алан подставил лицо падающим с неба хлопьям, а Уилл едва удержался от того, чтобы высунуть язык и начать ловить их, как в детстве. Он даже не заметил, как Алан уже широкими быстрыми шагами направился в сторону перемигивающегося редкими в городе светофорами перекрёстка, жизнерадостно размахивая своей тростью и придерживая шляпу от налетающего ветра.
– Что вы рассказали моей сестре, мистер Маккензи? – догнав Алана, запыхавшимся сиплым голосом прохрипел Уильям.
– Только правду, Уилл, – с невозмутимым видом ответил Алан, и Уилл почувствовал, как его щеки сравниваются по холоду с налипшими на них снежинками. – Семья должна знать своих героев в лицо.
– В смысле? Вы же не сказали ей?..
Мороз отрезвлял. Мир вокруг Уильяма больше не качался так, словно он находился на корабле, а собственный язык не путал непохожие друг на друга слова. Тем не менее Уильяму все же пришлось приложить усилия, чтобы обдумать то, что сказал Алан и понять, что конкретно тот имел в виду. Уильям хмурился, вышагивая рядом с Аланом, а затем замер на месте, отчего шедшая за ним девушка едва успела свернуть на пешеходный переход и бросила что-то вроде «Идиот!». Алан остановился и озадаченно обернулся к побледневшему до цвета снега Уильяма.
Осмотревшись по сторонам и поняв, что причиной ступора Уилла является именно он, Алан вернулся, стянул перчатку и пару раз громко щёлкнул пальцами перед носом у Уилла. Тот отшатнулся и отвернулся к светофору.
– Успокойся, Уильям, – Алан добродушно похлопал Уилла по плечу, остановившись рядом на краю дороги. – На тебе лица нет. А ведь ты еще не сделал ничего, о чем твоей сестре не стоило бы знать. Кроме того твоего маленького подпольного дельца в больнице. К счастью, я к этому не был причастен. Я сказал все как есть. Ты работаешь на меня, так как мне нужна твоя помощь. Автомобильный бизнес нынче стал слишком опасным. Машины разбиваются только так, а лечить людей надо. Увы, оплатить все страховки даже я не в силах, – наигранно вздохнул Алан, натягивая перчатку обратно на похолодевшую руку. – Ладно. Перейдём здесь.
