Михаил внезапно осекся, вспомнив, что говорил ему на эту тему Балк во время одного из их долгих ночных разговоров у лампады-коптилки из снарядной гильзы: «Подобное в той, моей, истории бывало… Когда под Ленинградом, так тогда Петербург назывался, вырывалась из мешка наша Вторая ударная армия. Немцы там пулеметами и минами тысяч двадцать положили. Лес этот с той поры Мясным бором величали. Потом уже мы им тем же отплатили под Корсунем. Ну, а здесь мы, если представится случай, непременно опробуем эту технологию на японцах…» – в глазах Василия зажегся зловещий, холодный огонек, заметив который, Михаил, хотевший еще что-то сказать, предпочел промолчать…
* * *
После включения маяка Балк приказал отмигать флоту: «Мины обесточены, добро пожаловать». И не удержавшись, в качестве мести за Кола, добавил «Петрович». Спустя примерно час, разослав по батальонам приказ готовиться к атаке, Балк наблюдал, как к причалу величественно подходит громада первого транспорта. Впрочем, как тотчас же выяснилось, наблюдал не только он.
С противоположного берега бухты, у городка Талиенван, занятого японцами, засветил прожектор, который уперся в шаровый борт выкупленного в Германии лайнера. Через минуту по освещенному кораблю открыли огонь два или три орудия, установленные рядом с прожектором. Судя по столбам воды, поднявшимся в месте падения снарядов, калибр сюрприза был не менее ста двадцати миллиметров. Японцам, похоже, надоели русские миноносцы, каждую вторую ночь прорывающиеся в Дальний со снабжением и подкреплениями. И они, как и предсказывал Балк, решили устроить им артиллерийскую засаду.
Но одно дело – расстреливать с трех миль миноносец, которому толком и ответить на такой дистанции нечем. А вот крейсер второго ранга или, по факту, вооруженный войсковой транспорт, в роли которого выступал вспомогательный крейсер «Терек» (для бывшего 20-узлового трансатлантика Норд-Дойче Ллойда сегодняшняя роль была более свойственна), да еще прибывший в составе целой эскадры, – это совсем другой коленкор. Если бы японские артиллеристы знали, что прилетит им в ответ на их снаряды, они бы огня не открывали.
Первым ответил сам «Терек», на носу и корме которого было установлено по одной шестидюймовке. Но это были только цветочки. По обнаружившим себя орудиям радостно отстрелялись и канониры остальных транспортов, отрываясь за месяцы учебы без возможности пострелять по настоящему, живому противнику. А добавил огоньку «Варяг», который шел, несколько отстав от лайнеров, прикрывая их от возможных атак миноносцев. В отличие от наводчиков с транспортов, его артиллеристы не только были полны энтузиазма, но еще и умели стрелять…
На позиции японских пушкарей обрушился град шестидюймовых снарядов. Менее чем через пять минут на месте батареи была качественно перемешанная каша из земли, металла, мяса и костей. Последнюю точку поставил «Сисой Великий», два двенадцатидюймовых снаряда которого были абсолютно не нужны для подавления уже почивших в бозе японских орудий, но весьма порадовали высаживающуюся русскую пехоту. Из выпущенных японцами девяти снарядов в транспорт попали два.
В ловушку для пескарей случайно заплыла акула…
К спустившимся с маяка Балку и Михаилу, наблюдавшим за начинающейся спешной выгрузкой войск на освещенные прожекторами причалы, подбежал странно выглядящий худощавый генерал, совершенно не по уставу экипированный.
– Генерал-майор Брусилов, заместитель командующего Гвардейского экспедиционного корпуса генерал-майора Щербачева. Господа, я имею честь видеть великого князя Михаила Александровича и капитана Василия Александровича Балка?
– Так точно, они самые мы и есть, – с улыбкой ответил ТВКМ. – А что у вас за шелом такой на челе, Алексей Алексеевич? Мне, право слово, головной убор этот что-то из эпохи Александра Невского и Жанны д’Арк напоминает.
– И вы туда же, ваше высочество, – Брусилов был явно польщен, что Михаил помнил его по имени-отчеству. – Это, господа, новейший защитный противушрапнельный шлем. Если на полигоне при обстреле чучел шрапнелью ничего не напутали, то данные шлемы позволят снизить безвозвратные потери от шрапнели в поле на двадцать процентов, а в окопах так вообще чуть ли не наполовину. Что до формы – как мне объяснили, их проще изготавливать штамповкой. Кстати, посмотрите на обороте шлема, думаю, вам будет любопытно.
Балк тоже с явным любопытством разглядывал каску с кожаным подшлемником, поразительно напоминающую защитный шлем пехоты армии ГДР – страны, которая в этом мире вряд ли когда-нибудь появится.
– «Спаси и сохрани. Производено по заказу Общества гуманитарной помощи ЕИВ ВК Ольги Александровны», – прочитал выбитую на изнанке поданного Брусиловым шлема надпись Михаил и добавил внезапно потеплевшим голосом: – Молодец, сестренка, заботится о нас, не забывает. А сколько у вас с собой этого добра?
– На каждого солдата и офицера, да десять тысяч в запасе – вашим, в Артур и Макарову. Когда уходили, выгребли с заводских складов все.
– Макарову?
– Естественно. Морякам тоже. Хотя, возможно, что вы и не в курсе… Но у флотских теперь все артиллеристы, палубные команды и офицеры обязаны отдельным циркуляром ГМШ надевать их в бою. А артиллеристам палубных установок, плутонговым офицерам, дальномерщикам и сигнальщикам еще и противоосколочные кирасы специальные. Эскадра Чухнина уходила из Суэца, все это уже получив, – черноморцы привезли. Жаль только, что для всего флота кирас этих все равно не хватит – с производством какие-то проблемы и сталь английская, мало ее… Так что будьте добры, ваше высочество, пошлите по паре человек от полуроты – получить на ваших людей шлемы тоже. И повязки на лицо не забудьте.
– А что за повязки? Для меня это новость… – вмешался в разговор Балк. – Мы что, попытаемся ввести противника в заблуждение, изобразив из себя ковбоев Североамериканских Соединенных Штатов?
– Повязки привез «Ингул», он вышел из Одессы на пару недель позже, и на него загрузили не только эти тряпочки, – Брусилов потеребил висящую вокруг шеи полоску ткани. – Там кроме плавсредств и прочего имущества Одесского морского батальона, трех арт-батарей стодвадцатимиллиметровых гаубиц Круппа да кучи бочек с составом для постановки дымной завесы, есть и пара десятков бочек с этим… Хлорпеканом, что ли? Никогда не был силен в химии…
– Хлорпикрином?! – оживился Балк. – А что, по не ожидающему противнику…
– Вы в курсе, что это такое? – пришла очередь удивиться Брусилову. – И как можно эту слезную гадость и намордники здесь с пользой применить? Нам еще, кстати, загрузили все мотоциклетные очки, что удалось найти и купить в России. Всего пару сотен, правда, для защиты глаз офицеров.
– Прелестно… Так… Ветер западный. Черт, вдоль позиций! Что у нас за высотка на правом фланге, в полуверсте перед окопами? Придется первым ударом ее захватить. Алексей Алексеевич, сколько времени надо вашим орлам, чтобы с первого транспорта всем слететь?
– Часа полтора. А весь корпус – часов за шесть, потому как тут больше двух кораблей нашего размера к пирсам одновременно не поставишь. К тому же один подорвался на мине…
