После ночи, проведенной в гостиничном номере, – чувствуя себя счастливчиком, что не присоединился к коллегам по бизнесу в тюремных камерах, – Б. Ч. предстал перед «Верховным Советом национальной перестройки». Он не знал, что его ждет.
«Миновав кабинет секретаря, я вошел в большую комнату. С другой стороны вошли несколько военных и человек в черных очках, излучавший порядочность. Я сразу же узнал в нем вице-председателя Пака Чон Хи». Он был новым диктатором Южной Кореи и лидером государственного переворота.
«В комнате царила тяжелая, напряженная атмосфера», – писал Б. Ч.
Невысокий, строгий, худощавой комплекции, генерал Пак почти всегда был в костюме или военной форме и темных очках летчика. Вечный солдат, в юности флиртовавший с коммунизмом, он был не из тех, к кому можно запросто обратиться с вопросом.
«Вы можете говорить все что угодно, без экивоков», – сказал Б. Ч. вице-председатель Пак, который также носил звание генерала армии.
Б. Ч. изложил свою точку зрения и попросил о снисхождении.
«Народ не примет этого решения», – парировал президент Пак.
Диктатор имел в виду грандиозную сделку. Samsung, как он полагал, возглавлял один из преступников-«белых воротничков». Его заключение в тюрьму, однако, было бы бессмысленным, лишая страну возможности использовать Samsung на пользу нации. Вместо этого Б. Ч. пришлось отдать большую долю в своих трех банках государству и уплатить 4 400 000 долларов в виде неуплаченных прежде налогов и штрафов. Согласно планам генерала, ожидалось, что Samsung будет безоговорочно сотрудничать в создании новой, богатой и могущественной нации. Если Б. Ч. откажется от сотрудничества, он окажется в тюремной камере.
Сын крестьянина, президент Пак был неординарным мыслителем. Ознакомившись с западной мудростью, он закрыл рынки, ввел военный порядок и заставил бизнес действовать в соответствии с его указами. Во многом мировоззрение Пака сформировалось благодаря его службе в японской императорской армии. Находясь в Маньчжурии, центре военной промышленности, он каждое утро склонялся перед портретом Гитлера, удивляя других студентов. Пак наблюдал за беспрепятственным подъемом японских групп дзайбацу и их резкими перегибами, вредившими национальным интересам.
«Их устаревшие методы управления бизнесом не слишком вдохновляют прогресс. Они делают все, чтобы сконцентрироваться и сохранить собственность в семье, – так однажды отозвался президент о южнокорейских чеболях. – Это противоречит здоровому развитию компаний».
«Сейчас от нас настоятельно требуется, – сказал он в речи в июне 1965 года, – не завидовать процветанию Америки и не бояться экспансии Японии, а скорее подражать тому настрою мысли и движению, которые сделали возможными их достижения».
Под его наблюдением Корея частично сохранила довоенные и послевоенные японские экономические модели, с головокружительной скоростью став более дисциплинированной, милитаризованной, контролируемой государством и нацеленной на экспорт больших объемов продукции. Другими словами, японское чудо должно было быть абсолютизировано в Южной Корее.
Для этого у генерала Пака был мощный набор инструментов и рычагов. Он воодушевил южнокорейцев верой в то, что они черпают силу из чистой и незапятнанной родословной под названием minjok – идея, впервые предложенная корейцам их японскими повелителями в начале века.
Режим захватил частные банки, принадлежавшие Samsung, Hyundai и им подобным, и запретил корпорациям в будущем владеть банками, так как это давало слишком большую финансовую власть промышленникам, которые были склонны создавать финансовые пузыри и вести закулисные сделки. Президент Пак вынудил магнатов искать способы заслужить его благосклонность. Государственные консорциумы объединили капиталы и технологии, чтобы помочь Корее вырваться вперед в металлургии, судостроении и нефтехимии. Его режим установил жесткие экспортные квоты, натравливая одну компанию на другую. Если одна из них придет в упадок, государственные субсидии ей сократятся, и чеболь рухнет.
И, наконец, начался приток иностранных денег. Американская донорская помощь для военных баз в Южной Корее и огромные выплаты Соединенных Штатов в обмен на отправку корейских войск во Вьетнам, а также японские репарации на общую сумму 800 миллионов долларов, предназначенные для восстановления дипломатических отношений, были использованы для создания современной сети дорог, инфраструктуры и портов, что стимулировало подъем промышленности.
Председатель сталелитейной компании Posco предстал перед работниками в июне 1965 года и сказал: «Этот сталелитейный завод построен на деньги японцев, – такова плата за кровь наших предков. Если мы потерпим неудачу, это будет несмываемый грех перед историей и южнокорейским народом».
Чан Чжу-Юн, основатель Hyundai, был еще более резок, швыряя пепельницы и раздавая пощечины руководителям высшего звена, если те не достигали финансовых целей, строго поставленных компанией.
Б. Ч. Ли стал первым председателем Федерации корейской промышленности, совета старейшин бизнеса, который собрался, чтобы согласовать свои цели с целями режима и защитить чеболи от жесткого вмешательства.
Через эту лоббистскую группу президент Пак подтолкнул Samsung к строительству завода по производству удобрений, который стал краеугольным камнем национального развития и гарантом легитимности режима.
«Правительство предлагает свою полную поддержку», – сказал Б. Ч. президент Пак.
В 1966 году, после восемнадцати месяцев строительства и нескольких лет обеспечения всех нужд за счет японского капитала, был открыт новый завод Б. Ч. Ли.
«На прошлой неделе в прибрежном городе Ульсан старая и новая Корея вступили в символическое противостояние, – сообщал Time. – Весенние туманы, окутавшие ландшафт, впервые смешались с облаками аммиачных выбросов, а корейские фермеры в традиционных костюмах стояли бок о бок с бизнесменами и правительственными чиновниками в аккуратных деловых костюмах западного образца. Все они собрались на открытие нового завода компании Korea Fertilizer Co. по производству удобрений, который, с годовой мощностью 330 000 тонн удобрений, будет одним из крупнейших в мире».
Но во время строительства химикаты, привезенные в страну для использования в производстве удобрений, были проданы фирме по переработке сахарина с прибылью 40 000 долларов.
Это вызвало огромный скандал, поскольку коррупция рассматривалась как подрыв усилий страны по экономическому развитию.
«Съешь этот сахарин!» – выкрикнул оппозиционный член парламента, бросив на пол в парламенте банку с человеческими экскрементами, что остановило выступления в тот день.
Ли Чан Хи, второй сын Б. Ч. и менеджер компании Samsung, отвечал за продажу химикатов. Его приговорили к пяти годам тюремного заключения за коррупцию. Б. Ч. был вынужден уйти в отставку и передать 51 процент акций завода по производству удобрений правительству в попытке добиться снисхождения для своего сына.
Следуя корейской традиции, он назначил старшего сына Ли Мэн Хи главой Samsung вместо себя.
