«Вы все еще считаете себя жертвой президентского принуждения?» – выкрикнул один из репортеров.
«Вы использовали пенсионные накопления южнокорейского народа для наследования руководства компанией! Неужели вы не чувствуете никакой моральной ответственности?»
Ли допрашивали в течение двадцати двух часов, оставив его в здании суда на всю ночь. И снова он отрицал свою вину.
Рано утром 17 января 2017 года судья отклонил запрос прокурора об ордере на арест, сославшись на отсутствие доказательств. Но прокуроры подали второй запрос на ордер на арест почти месяц спустя, обеспокоенные тем, что Samsung уничтожает улики. Если бы они добились успеха, Чжэ Ли можно было держать в тюремной камере в ожидании суда.
«Вас уже второй раз вызывают на слушание по ордеру. Пожалуйста, расскажите нам о своих чувствах, прежде чем приступить», – обратился к нему репортер, когда Ли вошел в здание суда 16 февраля 2017 года.
«Просили ли вы о каких-нибудь незаконных услугах, связанных с перекрестным владением акциями?» – крикнул другой.
После того как Чжэ допрашивали еще в течение пятнадцати часов, две черные машины Hyundai подъехали к следственному изолятору, где ему предстояло находиться под стражей до принятия решения. Чжэ с бесстрастным лицом вышел из одного из автомобилей. Его приветствовали толпы протестующих и репортеров, которые выкрикивали комментарии и, по иронии судьбы, держали телефоны Samsung, чтобы записать это событие. После еще одного семичасового допроса обвинители и адвокаты защиты представили дело судье. Он в одиночестве просмотрел свидетельства и в 5:30 утра объявил о своем решении. На этот раз оно было против Ли.
«Мы признаем обоснованность и необходимость ареста», – постановил судья.
Чжэ Ли был взят под стражу по тем же трем обвинениям: взяточничество, растрата и лжесвидетельство. Его посадили в тюремную камеру на все время судебного разбирательства.
Наследник империи Samsung Ч. Й. Ли продвигался к посту председателя через ряд противозаконных механизмов владения акциями и поглощений среди компаний Samsung. На фото репортеры атакуют Ли, прибывшего в прокуратуру Сеула, чтобы ответить на вопросы уголовного расследования о взяточничестве, связанном с поглощением. 12 января 2017 года
Наследника держали в одиночном заключении, в камере с матрасом на полу, без душа, где не было ничего, кроме телевизора LG, который составлял ему компанию. В чем была причина одиночного заключения?
«Есть опасения по поводу уничтожения улик», – сказал агентству Рейтер один из тюремных чиновников.
Трое других руководителей Samsung, в том числе помощник семьи Ли и легенда компании Г. С. Чой, также обвинялись во взяточничестве. Они вышли из состава компании. Теперь все трое стали подсудимыми вместе с Чжэ Ли.
Компания Samsung ввела чрезвычайные меры. Было приказано распустить департамент стратегий будущего, многие руководители и сотрудники из «Башни» отправились упаковывать свои вещи. Внезапно империя стала похожа на осьминога без головы.
«Это новый опыт, – признался Bloomberg Businessweek генеральный директор Samsung Electronics Д. Чж. Ко. – Мы должны самостоятельно принимать решения».
Я изучал эту компанию в течение многих лет и видел мало реальных изменений в стране, известной как «Республика Samsung».
Мне казалось, что в этой корейской драме интриг легко отделить победителей от проигравших. Победители вели игру власти по Макиавелли, используя методы, больше похожие на Игру престолов, чем на стартап из Кремниевой долины.
Многие полагали, что Чжэ, скорее всего, получит президентское помилование – как это прежде дважды было с его отцом.
Двоюродная сестра председателя Мики Ли (которая пыталась заключить сделку для Samsung с DreamWorks еще в 1995 году, прежде чем заключила ее для себя) уехала в Калифорнию, сославшись на проблемы со здоровьем. Она тоже была мишенью президента Пак Кын Хе, которая поместила ее в черный список, рассердившись за то, что фильмы, снятые CJGroup Мики, критиковали Пак.
Но скандал продолжал вызывать новые политические последствия. Почти через месяц после ареста Чжэ Ли южнокорейский суд поддержал импичмент президента Пак Кын Хе и лишил ее иммунитета от ареста.
Перед рассветом 30 марта колонна черных автомобилей с бывшим президентом подъехала к следственному изолятору, где ее передали полиции.
Бывший президент Южной Кореи и наследник империи Samsung ждали своего часа, а впереди маячила дата суда, момент расплаты, призванный решить, сможет ли «Республика Samsung» и впредь жить, ничем не стесняясь.
«Мы огляделись и обнаружили, что духа Samsung больше не существует, – пожаловался мне за чашкой кофе бывший вице-президент Samsung. – Наша Империя уже не была империей. Мы становились похожими на любую другую корпорацию».
Он напомнил мне ослепительную историю двадцатидвухлетней давности, когда председатель Ли II, разъяренный неисправностями телефонов Samsung, устроил свой знаменитый костер и спровоцировал меры по омоложению кадрового состава. Сказать то же самое о тлеющих угольках костров Galaxy Note 7 было нельзя. Настроение в компании колебалось между унынием и самоцензурой. Обошлось без грандиозных зрелищ, восьмичасовых речей и фаланг руководителей и сотрудников Samsung, готовых сражаться за свою компанию и страну.
«Мы становимся такими же, как вы. Мы становимся похожи на американцев, слишком холодными, логичными и “краткосрочными”», – сказал он с грустью в голосе.
На фоне саги о Чжэ Ли Samsung все еще пытался решить загадку вспыхнувших телефонов. Около 200 000 Galaxy Note 7 и 30 000 батарей были протестированы в лаборатории, где около семисот инженеров попытались раз и навсегда выяснить причину, по которой смартфоны задымились.
Сотни тысяч вышедших из строя Galaxy Note 7 были разложены на стеллажах, – великолепная мозаика ущербных творений империи – где роботизированные «руки» двигались по проходам, извлекая устройства по запросу. Посменно работая всю ночь и сидя на изнурительных совещаниях, инженеры в лаборатории проверяли, перепроверяли и отбрасывали гипотезы одну за другой, пытаясь воссоздать причину воспламенений.
Огонь не был результатом работы программного обеспечения, заключили специалисты. Да и сама схема не провоцировала пожаров. Внутренний производственный процесс не выявил ничего необычного. Отдел гарантии качества был освобожден от ответственности.
Через четыре месяца после начала расследования ответ нашли.
Утром 23 января, примерно за три недели до ареста Чжэ, генеральный директор компании Д. Чж. Ко выступил на сцене завода Samsung Electronics в Сеуле, представив часовую презентацию для прессы и общественности о результатах расследования, проведенного в компании.
