— Во всяком случае, у нее хорошие колени, — величаво добавила миссис Уильям И. Она не позволит Стэнтону Гранди безнаказанно глумиться над кем-то из Пенхаллоу.
Маленький непослушный локон волос упал на лоб Хью, когда он снял шляпу перед молитвой, и Джоселин вновь охватило то же неблагоразумное желание подойти и пригладить его. Позже она видела, как с Хью беседовала Полин, глядя в сторону Лесной Паутины. Это разгневало Джоселин еще больше, чем прежде. Затем к ней подошел Сим Пенхаллоу и завел разговор о том, что Хью собирается продать Лесную Паутину. При этом Сим смотрел на Джоселин, явно ожидая увидеть, как она воспримет сие известие. Джоселин сумела скрыть болезненное смятение, что охватило ее душу. Она приняла новость внешне равнодушно, а Сим гадко отомстил.
— Ты принесла туда столько горя, моя девочка.
Джоселин отвернулась от него, не сказав ни слова. Сим отошел, провозгласив, что Хью поступит верно, избавившись от всего этого, а Джоселин осталась стоять, глядя на Лесную Паутину, темную, суровую и прекрасную, там, на далеком холме. Нет, нет, конечно, Хью не станет ее продавать. Но разве не сказала как-то Полин, что никогда не стала бы жить на таком, открытом всем ветрам, холме?
Преувеличенные слухи о ценности кувшина и мифических коллекционерах, что предлагали тете Бекки баснословные суммы за него, распространились повсюду. Другим слухом было то, что он достанется самому честному члену клана. Группа мужчин, стоя возле могилы, обсуждала последнее.
— Сможем ли мы прожить целый год, ни разу не соврав? — с печалью в голосе, но с озорной искрой в молодых голубых глазах спрашивал дядя Пиппин.
— В таком случае в деле останутся немногие из нас, — заметил Стэнтон Гранди.
— Из нас! — возмущенно проворчал про себя дядя Пиппин.
Пенни Дарк как всегда отправился посмотреть на памятник, который считался самым красивым на кладбище. Он был поставлен Стивеном Дарком в память о ненавистной ему жене. Памятник стал одной из достопримечательностей Розовой Реки. Высокий пьедестал из белого мрамора поддерживал фигуру ангела с распростертыми крыльями. Памятник обошелся Стивену Дарку, который и цента не давал жене, если мог не дать, в тысячу долларов. Но этим монументом в основном восхищались те, кто не видел его в дождливые дни, когда вода стекала по носу ангела и струйкой лилась вниз.
Пенни прошествовал мимо Маргарет Пенхаллоу, даже не заметив ее. Она подумала, что его кривые ноги кривее, чем обычно, и с отвращением взглянула на его изогнутые брови.
Адам Пенхаллоу был мрачен и неразговорчив. Его жена вчера родила двойню. Не то чтобы Адам имел что-то против бедных близнецов, но «это прикончило все надежды на кувшин». Тетя Бекки ненавидела близнецов, горестно думал он. Мюррей Дарк ухитрился посетить несколько могил вместе с Торой и отправился домой весьма довольным.
Лунный человек тоже был здесь, бродил по кладбищу и в своей жуткой манере разговаривал с погребенными людьми.
— Ты помнишь, Лиза, как я в первый раз поцеловал тебя? — обратился он к женщине, что умерла пятнадцать лет назад. Компания молодых захихикала, подслушивая его. Для них Лунный человек всегда был стар и помешан. Они не могли представить его молодым и разумным, со страстным взглядом и ищущими губами.
— Как ты полагаешь, о чем они думают там, внизу? — спросил он Уильяма И., который никогда не задавал себе подобного вопроса и задрожал от одной лишь мысли об этом. Освальд слишком дружелюбен с мертвыми. Они стояли возле могилы, на которой были начертаны пользующиеся дурной славой слова «Она умерла от разбитого сердца». Девушка, чье разбитое сердце было спрятано в этом заброшенном углу, не носила имени Дарк или Пенхаллоу, чему были весьма рады и те и другие. Но Лунный человек нежно смотрел на старый замшелый камень.
— По правде говоря, эти слова могут быть выбиты на многих других плитах, — сказал он. — Твоя мать… скажем, твоя мать, Уильям И., разве они не подойдут для нее?
Уильям И. молча отошел в сторону, а на его место встала Гей Пенхаллоу, упрямо прелестная, в маленькой шляпке из черного бархата над счастливыми глазами, украшенной крошечными перышками — словно на миг присевшими черными бабочками. Слишком милая шляпка для похорон, отметили матроны. Но старый Лунный человек улыбнулся ей.
— Не оставайся сегодня на танцах допоздна, — шепнул он. — Однажды танцы слишком долго затянулись и… явился Сатана.
Его тон заставил Гей вздрогнуть. Откуда он узнал, что она собирается на танцы? Она хранила это в тайне, зная, что многие из клана не одобрят, что она пошла танцевать вечером после семейных похорон. Этот странный Лунный человек знает все.
Лунный человек повернулся к Амазе Тайлер, что стояла рядом, и сказал:
— Вы когда-нибудь задумывались о стиле вашего гроба? Он вам скоро понадобится.
Амаза, будучи молодой, здоровой и цветущей, презрительно рассмеялась. Но когда месяц спустя она погибла в аварии, многие вспоминали слова Лунного человека и качали головами. Откуда он узнал? Хочешь не хочешь, а в его ясновидении что-то есть.
Никто, как обычно, не замечал маленького Брайана Дарка. Он попросил своего дядю взять его на похороны. Сначала Дункан Дарк отказал ему. Но мистер Конвей вступился за мальчика.
— Эй, возьми малыша, — сказал мистер Конвей, — у него и так мало развлечений.
И Дункан Дарк, будучи в одном из своих редких хороших настроений, взял его.
Брайан ничего не знал и никак не относился к тете Бекки. Но у него появилась возможность положить букетик полевых цветов на могилу матери — он всегда делал это, когда мог, потому что у нее не было памятника, и никто не приходил на ее могилу. Он знал, что у него не было отца, что сам он был позором, и никто не любил его. Никто не разговаривал с ним на похоронах — не то, чтобы недобро относились к нему — просто не думали о нем. Но подумав, поговорили бы, потому что никто не помнил о позоре бедной Лоры Дарк, да и несмотря на все недостатки и предрассудки, люди не столь жестоки, чтобы распространять бесчестие на ее ребенка. Кроме того, сам Дункан Дарк был малоприятным человеком, и клан редко имел дело с ним или его домашними. Но Брайан считал, что виноват во всем он сам. Он хотел было подойти к компании мальчишек, но увидел среди них Маршалла Трейси, который как-то отобрал и растоптал его скудный школьный завтрак. Поэтому Брайан отошел в сторону. Они бы все равно не приняли его, он знал это. Он был застенчивым, скромным, мечтательным существом, и поэтому мальчики в школе издевались над ним. У него не имелось приятелей, почти всегда он оставался в одиночестве. Иногда он с тоской мечтал хотя бы об одном друге. Слезы наполнили его глаза, когда он увидел, как красивая женщина подошла к Теду Пенхаллоу и поцеловала его. Теду не понравилось это, но Брайан, которого ни разу в жизни не целовали — во всяком случае, он этого не помнил — позавидовал ему. Он жалел, что нет никого, кто бы любил его так, что захотел бы поцеловать. Казалось, в мире так много любви, а ему не досталось от нее ни капли.
