– О бедная моя доченька! – запричитала императрица Нэнхун. – Несчастное дитя! Сколько скорбей тебе пришлось перенести в жизни! Как долго я была разлучена с тобой!
И из глаз Нэнхун полились горючие слезы.
– Я всегда знал, что теща выручит в случае чего, – пробормотал себе под нос дракон.
Едва слезы Нэнхун достигли земли, как превратились во множество рисовых и просяных зерен. Крысы жадно набросились на зерна, похватали их и исчезли, разбежались кто куда.
– Путь свободен, – сообщил Баосюй всхлипывающей Нэнхун. – Вы снова совершили чудо, матушка.
– Путь не свободен! – загрохотал в вышине ужасный голос – Не надейтесь, что уйдете от меня живыми!
Этот голос был таким, что от него стыла кровь в жилах. Все замерли в страхе, даже у Баосюя как-то нерешительно поникли крылья. А голос надрывался:
– Вы не уйдете отсюда живыми! Ого-го-о!!!
– Смехом можно одолеть страх, – вспомнил один из драконов. – Страх – седьмое зло. Смейтесь, смейтесь!
– Подскажи над чем, – хмуро произнес Ань, но тут вмешался Баосюй:
– Я сейчас расскажу вам одну историю про девицу, которая целую неделю не перебинтовывала себе ножки.
– Неделю?
– Ужас!
– Вот вонь-то была от ее ножек!
– Когда к ней пришел поклонник и сделал перед ней поклон, то унюхал этот запах и упал замертво!
– Хо-хо-хо!
– Ха-ха-ха!
– Ой, не могу, сейчас лопну от смеха!
– Потому и говорят: невыносим запах от забинтованных ног! Ой, ха-ха-ха, как от солдатских портянок!
Наши герои вволю посмеялись, а когда насмеялись, оказалось, что ужасный, пугающий голос стих и они спокойно могут идти дальше через рощу Тысячи Призраков. А вспомнив, что восьмое зло можно унять песней, они принялись петь что было сил. Вначале Нэнхун спела песню девушки, выходящей замуж, потом Юй и Ань пропели на два голоса гимн милостивой Гаиньинь, а уж после басом взревели драконы, напевая какие-то свои драконьи частушки. Так, идя с песнями, наши путники миновали восьмое зло, даже не узнав, в чем же оно состояло.
Через некоторое время все стали проявлять признаки утомления.
– Не отдохнуть ли нам хоть немного? – спросила Юй, тяжело дыша и отирая пот. – Становится так душно, нечем дышать…
– Что-то сдавливает грудь, – пожаловалась Нэнхун. – Сверху словно камень опускается…
И тут все наши герои замерли, словно мухи, попавшие в кисель, – ни двинуться, ни дернуться не могут. Стоят не шевелясь и видят, как из рощи выходит им навстречу сухонький старичок в облезлой телогрейке да черных ватных штанах. Обычный нищий, каких много можно увидеть на дорогах, только вот глаза у него нечеловеческие: горят таким ярким зеленым светом, что жуть берет.
– Добро пожаловать! – оскалился старичок. – Наконец-то в мои сети добыча попала! Ох и полакомлюсь!
И тут все увидели, что из-за спины старичка высовываются шесть суставчатых мохнатых лап – как у паука. А изо рта тянутся два клыка со сверкающей на них слюной.
– Погоди, почтенный старец, – подал голос Ань. – Нет такого уговора, чтобы ты нас сразу ел!
– Это верно, – согласился старичок. – Для начала я вас кое о чем поспрашиваю. Правду скажете – так и быть, отпущу.
И начал старик спрашивать:
– Что длиннее всего на свете?
– Ночь, когда ждешь любимого! – ответила Юй.
– Верно. Что вернее всего на свете?
– Материнское сердце! – воскликнула Нэнхун.
– И это верно. Последний вопрос, не ошибитесь: что хуже всего на свете?
Но недолго молчали герои. Баосюй ответил за всех:
– Неволя – вот что хуже всего на свете.
– Вер-рно, – прорычал старик-паук. – Ступайте, ступайте прочь, покуда я не передумал.
И исчезла липкая паутина, и путники смогли продолжить путь…
– Осталось совсем немного, – утешали они друг друга. – Столько мы одолели, неужели на последних шагах не справимся с судьбой?
Вот уже и конец рощи Призраков виден и темнеет за ней волшебное болото… Но вдруг сгустился перед путниками воздух, и из этого воздуха вышла навстречу им прекрасная девушка.
– Остановитесь, путники, – сказала она. – Никто из вас не сможет пройти дальше, не заплатив мне дани.
– Мы дадим тебе все, что хочешь, – пообещал Баосюй. – Лишь пропусти нас к волшебному болоту.
– Я немногого хочу, – улыбнулась девушка. -Хочу крылья, как у дракона, хочу глаза, как у дракона, хочу когти, как у дракона. Дашь ли ты мне это, о дракон?
– Владыка, – вскричали подданные Баосюя. – Позволь нам отдать все это. Мы с радостью пожертвуем даже своими жизнями!
– Нет! – воскликнула девушка. – Я хочу получить это от него!
– Да будет так, – произнес Баосюй. – Ради Фэйянь иду я на это.
И лишь сказал это Баосюй, исчезли у него крылья, пустыми сделались глазницы и с лап пропали золотые когти. А вслед за этим исчезла и девушка, проговорив:
– Ваш путь свободен! Идите и обретите то, зачем шли.
Перед путниками расступилась бамбуковая роща, и они увидели волшебное болото – оно колыхалось, лопались на его поверхности разноцветные пузыри, вспыхивали синие огоньки…
– Как нам забрать оттуда тело Фэйянь? – спросил слепой Баосюй.
– Не волнуйся! – сказали Небесные Чиновники, свистом вызвали своих радужных цилиней и, сев на них, ступили в болото. И произошло чудо: на этом месте не оказалось никакого болота, оно было мороком, обманом, наваждением. Чиновники увидели посыпанную песком поляну, а на ней каменный жертвенник. И на этом жертвеннике лежало тело Фэйянь, ничуть не тронутое тленом.
– Слава богам! – вырвалось у Аня. Вдвоем с Юй они подхватили тело принцессы и вернулись к остальным. Положили тело на траву.
Нэнхун склонилась над дочерью, рыдая:
– Милое мое дитя, очнись!
Баосюй, вертя головой, спрашивал:
– Она не сильно изменилась? Она сможет ожить?
– Нужно немедленно отнести тело в обитель Крылатой Цэнфэн! – воскликнул Ань. – Мы сделаем это!
– Мы будем сопровождать вас! – сказали драконы.
– Нет, – покачала головой Юй. – Останьтесь со своим предводителем, он нуждается в вас, хоть никогда и не признается в этом.
– Еще чего! – возмутился Баосюй.
– Не торопитесь! – услышали все насмешливый голос императрицы Чхунхян. – Никто из вас не уйдет отсюда. Что ж, вы достигли жертвенника. Значит, будете принесены в жертву. Воины мои, взять их!
