– О, моя милая! Ты хорошая и добрая девочка, – синьора Беноци потрепала Варвару по щеке, чего она терпеть не могла. – Такая добрая и наивная… Уже поздно… Уже ничего нельзя исправить… Полиция бессильна… Остается только молиться… Чтобы Сакетти осталась жива… Она такая хорошая… Такая прекрасная актриса, но ее талант не разглядели… Ей доставались только второсортные роли… А теперь совсем перестали приглашать в театры. Потому, что на ее возраст не пишут ролей. Старики никому не нужны… Сколько слез она выплакала на этом плече, – и Беноци похлопала по лямке фартука.
– Синьора Сакетти намекала вам, что за опасное дело?
Беноци допила чашечку и поставила на поднос.
– Она такая скрытная! Только намеки! Одни намеки! К сестре она не могла уехать!
– У нее есть сестра? – спросила Варвара стая чашечку на поднос и думая, как бы вежливо попросить еще. – Где она живет?
– Где-то в наших краях… Не знаю, Сакетти не рассказывала. Много лет назад они поссорились и больше не общались… Какая трагедия! – Беноци вдруг приложила палец к губам. – Моя милая, Сакетти рассказала, что происходило в этой квартире?
Варвара не стала рассказывать, каким кратким было их общение.
– Значит, она ничего не сказала тебе! – продолжила Беноци. – Но ты должна знать! Это дурная квартира! Те, кто жил в этой квартире до Сакетти, заканчивали жизнь самоубийством! Представь себе!
Не верила Варвара в плохие места и прочую мистику. Но квартира открыла еще один недостаток. Неужели дед прав со своей дешевизной?
– Что это значит?
Беноци поманила к себе.
– Того, кто здесь жил, находили повешенным, – проговорила она шепотом. – Говорят, что здесь что-то сводит людей с ума… И человек лезет в петлю… Так продолжалось многие годы. С момента постройки дома… Сакетти не верила и смеялась над этим… Но это правда… Люди знают, что говорят…
Она резко встала и взяла поднос.
– Моя милая! Так славно поболтали, grazie
[7]! Если тебе что-то нужно – обращайся! Заглядывай ко мне, когда захочешь, prego
[8]! Я всегда дома! Живу напротив! Как-нибудь переживем этот ужасный карантин!
И синьора Беноци отпечатала на щеке Варвары помаду.
После ее ухода в ушах еще долго стояло эхо.
Варвара подумала: «Не позвонить ли деду?».
Мысль была слишком легкомысленной. И что она скажет, на что пожалуется?
«Я сняла квартиру, в которой вешались предыдущие жильцы, а сама хозяйка исчезла?».
Ответ деда предсказуем. Незачем высушивать его по ватсапу. Были дела поважнее. Например, разобрать чемодан и сумку. Чем Варвара и развлекла себя.
Прохаживаясь по квартире, она невольно прикидывала: где могли сводить счеты с жизнью предыдущие хозяева? Вдруг за запретной дверью? Вдруг там до сих пор висит чей-то высохший труп?
Дурацкие вопросы Варвара отгоняла, но они пролезали снова.
Скучные домашние дела пожирают время, как акула ныряльщика: ам – и нету.
Варвара не заметила, как растаял час с хвостиком. К реальности ее вернул резкий звонок. Как будто вернулась хозяйка.
В самом деле: если синьора Сакетти передумала и нашлась? Варвара решила, что будет настаивать на договоре. Искать новое жилье было выше сил.
Она открыла дверь, полная решимости бороться за свои права.
Вместо хозяйки или синьоры Беноци с подносом эспрессо стоял мужчина в черной кожаной куртке, помятых джинсах и нечищеной обуви. Кепка низко натянута на лоб. Козырек упирали солнцезащитные очки. Нижнюю часть лица скрывала медицинская маска. На руках натянуты одноразовые перчатки. В Варвару нацелился указательный палец, затянутый в черный силикон.
– Ciao
[9], малышка! Позови старуху, – гость говорил низким, прокуренным голосом.
Кроме глупости, Варвара ненавидела фамильярность. Особенно грубую мужскую фамильярность, которой все позволено.
– Синьоры Сакетти нет дома, – как можно строже ответила она и стала закрывать створку. Носок ботинка не дал захлопнуть дверь. – Прошу вас уйти…
Мужчина хмыкнул так, что маска вздулась.
– А, ты наверное, уборщица?.. Из Польши приехала на заработки? Хочешь быстро заработать у меня двести евро?
– Сейчас вызову полицию, – сказала Варвара, выбирая между рывком за смартфоном, который остался на каминной полке, и криком, на который выглянет соседка Беноци.
Угроза не слишком подействовала. Грубиян ногу не убрал и опять усмехнулся.
– Ладно, малышка… Собирай вещи и проваливай.
Варвара не знала, как надо разговариваться с итальянскими мафиози. То, что незнакомец из местных бандитов, сомнений не было.
Угрожать знакомством с коммиссарио Филиппе или сохранять вежливость до последнего?
Она выбрала меньшее из зол:
– Синьора Сакетти сдала мне квартиру на три месяца. Теперь я здесь живу. Я не из Польши, а из России. У вас есть еще вопросы? Если нет, прошу немедленно уйти, grazie.
Кажется, мафиози не ожидал такого отпора. Но дверь по-прежнему блокировал.
– Старуха сдала квартиру тебе? – спросил он.
– Вы правы, синьор… Оплата произведена, договор заключен. У меня все права на проживание… Уберите ногу, – Варавва попыталась отпихнуть ботинок, но попытка не удалась. Мафиози стоял крепко.
– Ты что, с ума сошла? Старуха сдала квартиру мне…
– Ничем не могу помочь… Уберите ногу…
Мужичина выразительно шмякнул кулаком в ладонь.
– Слушай меня, малышка… Даю тебе пятнадцать минут собрать вещи и исчезнуть отсюда… Мне плевать, о чем ты договорилась со старухой… Квартира моя… Убирайся…
Шансов на переговоры не осталось. Варвара была не из тех девушек, кто будет плакать и умолять о пощаде.
– О’кей… Подождите на лестнице, – сказала она, направилась прямиком к камину, схватила кованую кочергу за рукоятку, вернулась к дверям и встала в фехтовальную стойку. – У меня разряд по сабле, синьор. Одного удара по колену будет достаточно, чтобы вы навсегда остались хромым. Удар по голове отправит вас в больницу. Выбираете…
Кочерга нацелилась угрожающе.
– Ты что, малышка…
Варвара сделала резкий, но ложный выпад.
Мафиози отпрянул. Дверь была свободна. Она рывком захлопнула и защелкнула замком. Пусть теперь попробует ее выселить.
Раздался тихий удар. Мафиози явно не хотел привлекать внимание.
– Тебе конец, малышка! – услышала Варвара сквозь дверное полотно. – Ты сделала большую ошибку… Я скоро вернусь, и ты еще пожалеешь… Сильно пожалеешь, малышка…
