– Вот здесь лежало… Господи, всё пропало.
– Сколько? – только и спросил Фунтиков, который уже всё понял.
– Двести пятьдесят тысяч, – всхлипнула Егоровна. – Гробовые мои деньги. На похороны, место на кладбище, поминки…
– Кто ж такие деньги дома хранит? – не удержался от замечаний фельдшер. Егоровна тяжело осела на диван. – Давайте-ка давление померяем. И укольчик. Успокоительное. Поспать вам нужно.
– Как тут уснёшь? – вновь заплакала Егоровна.
– Кто знал о вашей заначке? Ну, о гробовых ваших? – спросил Фунтиков.
Егоровна пожала плечами. Фунтиков покосился в Настину сторону.
Настя просто не могла поверить: он её подозревает, что ли? Вот молодец! Вот и помогай людям!
– Настя, что вы видели, когда входили в подъезд? Сколько времени ходили в магазин?
– Примерно час, – подсчитала Настя, отметив, что Фунтиков обращается к ней на «вы», забыв, что они почти друзья. Или сделав вид, что забыв. – Ничего такого не видела. Из подъезда выходила женщина, я зашла. Всё.
Тяжкий вздох участкового говорил, что дело безнадёжно. Тем не менее, в отделение полиции он позвонил, вызвал бригаду. «Скорая» уехала, посчитав состояние Егоровны удовлетворительным.
Та лежала на диване, то плакала, то начинала беспокоиться, что не может угостить их чаем.
На расспросы Фунтикова, узнала ли она того, кто звонил в дверь, удручённо качала головой.
Потом приехали следователь с криминалистом. Осмотрели квартиру, составили протокол, записали показания потерпевшей и Насти. Уехали.
– Мария Егоровна, – твёрдо сказал Фунтиков на прощание, – деньги ваши я найду. Преступников посажу, но мне нужна ваша помощь. Пообещайте, что плакать не будете, и болеть не будете. А будете себя беречь и на суде показания дадите. Хорошо?
Старушка слабо улыбнулась.
– Ну вот, и славно. Идёмте, Настя, Марии Егоровне нужен покой.
– Я завтра зайду, – пообещала Настя.
⁂
На улице Фунтиков сказал, не глядя на неё:
– Вот уж не думал, что вы запишетесь волонтёром.
– Да я уже поняла, что вы обо мне самого хорошего мнения.
– На самом деле, да. Хорошего.
Он сказал это так просто, что Настя поперхнулась колкостью уже готовой сорваться с языка. Стало неожиданно весело, и неприятная встреча с Борисом испарилась из памяти.
– А помнишь, ты обещал познакомить меня с Дугласом?
Фунтиков остановился, словно поражённый внезапным переходом на «ты».
– Точно. Обещал. Пойдём. У меня как раз обед, – неосторожно вырвалось у него.
⁂
Слава и сам не понял, зачем он пригласил её домой. Словно кто-то дёрнул за язык.
В принципе, Настя должна была отказаться, свести всё к шутке. Про Дугласа это она так сказала. Нет, был у них разговор, в тот самый день, когда она пригласила выпить кофе. Но Слава не думал, что придётся всерьёз знакомить Настю с котом.
И вот он ведёт её к себе, а она весело щебечет о чём-то. Щебечет, приплясывая от избытка энергии, и даже хватает его за руку.
– Ну, улыбнись уже, а? – внезапно попросила она. – Я тут вовсю стараюсь, а ты ухом не ведёшь.
Слава хмыкнул, снял кепи и пошевелил ушами.
Настя вскрикнула от восторга.
– Как ты это делаешь? Научишь меня. Поражу подписчиков в самое сердце.
При упоминании о блоге Фунтиков скис.
Ну что между ними общего? Зачем вот это вот всё?
Лифт открыл створки. Фунтиков достал ключи, вставил в замок.
– А как Дуглас относится к гостям, а особенно, к гостьям? Не ревнует?
– Не ревнует. За отсутствием таковых.
Они вошли в прихожую.
Настя принялась с любопытством оглядываться. А Слава напрягся. Обычно Дуглас встречал его у самого порога.
Что-то было не так. Он бросил взгляд на вешалку и всё понял за секунду до того, как из комнаты появилась молодая женщина с тёмными распущенными волосами и с котом на руках.
– Вика… – констатировал Фунтиков очевидный факт.
– Да, дорогой, – Виктория подошла и потянулась губами к щеке Фунтикова, потом вроде как с удивлением заметила Настю. Окинула её придирчивым взглядом. – Вот приехала. Нас вывезли спецрейсом, и две недели продержали в обсервации. Сегодня выпустили, наконец. Ты скучал?
Фунтиков не успел ответить, дверь за спиной хлопнула: это ушла Настя. Глупейшая ситуация.
– Нет, Вика, я не скучал. Первый месяц только. Потом уже нет.
– Я вижу, – Виктория усмехнулась. – Вижу, и не удивлена. Ты примитивен, как и большинство мужчин. В принципе, я заехала только за вещами. Такси скоро приедет. Не буду обременять тебя своим присутствием.
– Хорошо, – Фунтиков кивнул, – помочь тебе вынести сумки?
– Будь так любезен, – милостиво разрешила Виктория. – Вон там переноска, посади в неё Дугласа.
Она сунула кота ему в руки, и Фунтиков замер.
– Ты хочешь его забрать?
– Ну, да. Извини, что взвалила на тебя обузу. Но правда, планировала ненадолго, а потом так всё завертелось…
– Да нет, мы с ним нормально тут жили. Можешь оставить, если хочешь.
Виктория сделала нарочито удивлённые глаза.
– Нет, нет, Дуглас поедет с мамочкой, правда? Мамочка соскучилась по своему лысенькому котёночку. – Она чмокнула кота в нос, выхватила его из рук Фунтикова и ловко заснула в переноску. – О, а вот и такси. Бери чемодан, а я возьму кота и сумку.
Ничего не оставалось, как подчиниться.
Фунтиков тащил чемодан и чувствовал себя предателем. Дуглас затих в переноске и только изредка издавал странные звуки: то глухо рычал, то попискивал.
Такси уехало, обдав Вячеслава на прощание зловонным облаком.
Он посмотрел вслед и поплёлся на работу. Только вечером вспомнил о Насте и, что так и не извинился перед ней. Хотя за что было извиняться? Не за что. Но на душе всё равно скребли кошки. Вернее, кот. Лысый морщинистый Дуглас. Который больше не выбежит навстречу и не потрётся о штанину замшевым боком.
⁂
К вечеру Настя поняла, что ей остро необходимо поговорить с неравнодушным человеком.
Так всё сразу навалилось: и глупая встреча с Борисом, и Егоровна с пропавшими деньгами, и, главное, Фунтиков с этим своим котом, что эмоции грозили разорвать её на тысячу кусочков.
Воспоминание о Фунтикове вызывали волну жаркого стыда. Как последняя дурочка напросилась в гости, а там, что называется, картина маслом «Не ждали». И почему она решила, что молодой здоровый мужчина ведёт жизнь аскета?
