– Это я, Мирослава, – раздался в динамике срывающийся голос.
Через минуту она появилась из лифта и бросилась к приоткрытой двери. На лице её застыл страх.
– Можно у тебя переночевать? – умоляюще спросила Мирослава. – Я боюсь. Мне кажется, у меня дома кто-то был.
– Представь себе, у меня тоже, – криво усмехнулась Настя. – Ладно, проходи. Устраивайся.
Девушка прошла в комнату, опасливо оглядываясь, словно ожидая нападения, нервно натягивая рукава джемпера на кисти рук.
– Чаю налить? Ты вся трясёшься.
Мирослава благодарно закивала и скукожилась в кресле, сунув руки под коленки. Глаза её остановились на фотографии так и стоящей на столе, и тут же наполнились слезами.
– Как я виновата! Вы такие счастливые здесь. А я всё испортила. Но я не знала, что у Бориса есть девушка. Когда узнала, было поздно…
Настя буркнула что-то вроде:
– Не бери в голову, – решив испить эту чашу до дна.
А куда прикажете деваться? Поэтому принесла чай и выслушала душераздирающий рассказ, как Мирослава приехала домой и поняла, что кто-то копался в её вещах, как ей было страшно, и как она решила поехать к Насте.
– Потому что больше не к кому, понимаешь? Никому я не нужна здесь в этом городе. Никому…
– Брось, это гормональное. Пройдёт, – зевая, утешала Настя.
Глаза слипались, она повалилась на постель, под тихие стенания и хныканье.
В темноте слышались шорохи, кто-то ходил по комнате. Скрипнула дверь, звякнула задвижка замка. Раздался визг и шум борьбы.
Настя выбежала в коридор, щёлкнула выключателем.
В распахнутую дверь было видно, как Мирослава, грязно ругаясь, пытается вырваться из крепких рук Фунтикова. Он втолкнул её в квартиру и закрыл дверь.
– Что надо? – орала Мирослава, кидая в Фунтикова испепеляющие взгляды.
Слава, не обращая внимания, сдёрнул с её плеча сумку и вытащил фоторамку.
– Прямо такая сильная любовь? – не удержалась от ехидства Настя. – Решила оставить на память?
– Иди ты! – выпалила Мирослава.
– Какие разительные перемены! А ведь я тебе почти поверила. Если бы ты не строила из себя девушку-ромашку. Вся такая милая, застенчивая. Но мы же с тобой сталкивались при других обстоятельствах. В магазине, помнишь? Не понравились тебе килька и макароны. Да и вряд ли девушка, которая уверяет, что очень хочет ребёнка, будет курить. Я почувствовала запах, когда ты пришла вечером.
– Это он меня заставил, – забормотала Мирослава. – Велел принести фотографию. Запугивал. Говорил, если его поймают, он скажет, что я с ним заодно.
– Борис?
– Я приехала домой, а он там. Сказал, что надо найти и забрать у тебя фото так, чтобы ты не заметила.
– Поэтому вы подлили в чай Насте клофелин? – Слава появился из кухни, держа в руке чашку. – Думаю, экспертиза найдёт следы препарата. И пузырёк наверняка всё ещё в сумочке…
– Говорю же, это он меня заставил!
– Перестань, – поморщилась Настя. – Ведь это ты перевернула у меня в квартире всё вверх дном? Ловко ты придумала выманить меня из дома. Завлекла рассказами о садоводстве, где якобы прячется Борис, проколола шины, а сама рванула в город, искать фотографию.
Мирослава зло рассмеялась.
– Вот уж нет!
В одно движение Настя задрала рукав Мирославы. На правой кисти алела глубокая царапина.
– Ты была в квартире. Только не ожидала, что наткнёшься на злого кота. Дуглас не любит посторонних.
– Уродский кот, – прошипела Мирослава и прижала раненую руку к груди.
⁂
Шувалов и его люди приехали быстро. Присутствие сотрудника полиции их несколько обеспокоило, но не настолько, чтобы не обрадоваться найденной флешке.
Потом Шувалов лично показал Насте, как удаляет из облачного хранилища все фотографии.
– Как ты догадалась? – усмехнулся он, критически посматривая на поникшую Мирославу. – Дерягину мы ведь тоже проверяли, выяснили, что она встречается с Михаилом Брагиным, сотрудником моего отдела. Но решили оставить без внимания: слишком мелкие сошки. И зря, как оказалось. Борис подрабатывал, сливая инфу конкурентам, но в последний раз качнул не тот файл. Видимо, когда понял свою ошибку, испугался. Но Дерягина сообразила, как можно заработать и на этом.
– Постойте, они что, шантажировали вас? – изумилась Настя. – Что же там такое? Чёрная бухгалтерия, не иначе…
По тому, как Шувалов дёрнул углом рта, Настя поняла, что попала в точку и прикусила язык.
– Михаил Брагин не знал, что у его девушки роман с начальником отдела продаж Борисом Горюновым, поэтому и проболтался ей, что мы выяснили, с какого компьютера был совершён удалённый доступ. Дерягина поняла, что Борис её сдаст. А ей не хотелось терять ни работу, ни возможность получить деньги за компромат.
– Борис, что… убит? – похолодела Настя.
– Нет. Убит Брагин. Михаил, – подал голос Фунтиков. – Я позвонил районному криминалисту, он мне по-дружески сообщил, что причина смерти – отравление клофелином. По отпечаткам пальцев вычислили убитого. Он был в базе, потому что имел разрешение на ношение боевого оружия.
Вчера, когда Слава понял, что Настя из чистого упрямства не покинет квартиру, решил, что остаться придётся ему. Он и остался. На лестничной площадке. В засаде. И не ошибся. Когда пришла Мирослава, отправил Насте сообщение: «Будь осторожна». И надо же – она всё поняла правильно. Кажется, он был неправ относительно умственных способностей бьюти-блогеров.
– Что ж, капитан, – Шувалов протянул Фунтикову руку, – рад знакомству. Тоже когда-то работал в органах. Спасибо за помощь. Если надумаете сменить род деятельности, приму с радостью. Нам такие люди нужны.
На рукопожатие участковый ответил, а на предложение сменить работу лишь усмехнулся.
Шувалов подал знак и вся компания, прихватив Дерягину, покинула квартиру.
Слава нерешительно посмотрел на дверь.
– Поздно уже топать домой, – Настя зевнула. – Тебе же на работу завтра? Давай спать.
Ничего не оставалось, как согласиться с разумным решением.
Он уснул быстро, слыша недовольное ворчание Дугласа, который никак не мог выбрать, кого из них почтить своим присутствием в эту ночь. Ту, что спит на кровати, или того, кто расположился на матрасе в другом конце комнаты.
⁂
Головная боль проснулась вместе с Настей. Вернее даже раньше.
«Это от нервов, – решила она, – день вчера был непростой. И кажется, я простыла».
В доказательство ещё и в носу тут же захлюпало.
На громкий чих из кухни высунулся Фунтиков.
