Несправедливо? Неверно? Как подобрать нужное слово? Наверняка не без причин существуют такие законы. Многие люди боятся того, что им кажется странным. Правда, Линус всегда чувствовал, что на самом деле это не страх, а что-то совершенно другое.
Для того чтобы защитить экстраординарных детей, организовали Департамент магической регистрации. Поначалу детей просто забирали из семей и помещали в специальные школы. Но эти школы были больше похожи на тюрьмы, пусть и без решеток на окнах. Когда начались протесты против такого обращения с детьми, создали Департамент по делам магической молодежи.
Вскоре стало ясно, что среди особых детей много сирот. Инспекторов разделили на две группы: тех, кто вместе с Департаментом регистрации работал с зарегистрированными семьями, и тех, кто работал с детьми в сиротских приютах.
Нет, в этом не было справедливости.
– Да, несправедливо, – сказал мистер Парнас, словно прочитал его мысли. – Но я позволяю ему мечтать. Ведь он ребенок, да и кто знает, что может произойти в будущем? Перемены часто начинаются с тихого шепота. Другие подхватывают, и шепот превращается в рев… Это напомнило мне о Сэле. Позвольте откровенно, мистер Бейкер?
– Я очень желал бы, чтобы вы были со мной откровенны.
– Хорошо, – сказал мистер Парнас. – Он вас до ужаса боится.
Линус моргнул:
– Меня? Мне в жизни не удалось никого напугать.
– Очень сомневаюсь. Ведь вы работаете в Департаменте.
– При чем здесь…
– Дело не лично в вас, а в том, что вы инспектор, мистер Бейкер. Большинство детей здесь имеют смутное представление о том, что это значит, но у Сэла личный опыт общения с людьми вашей профессии. Это его двенадцатый по счету приют.
У Линуса сжалось сердце.
– Двенадцатый? Как такое возможно! Он бы…
– Он бы что? Был бы направлен в одну из спецшкол, которые ваш Департамент так сильно любит? Именно туда отправляют детей после ваших отчетов, не так ли?
Линуса бросило в жар.
– Я… не знаю наверняка, я просто выполняю должностные обязанности, не более.
– Не более? – повторил мистер Парнас. – Жаль. Вы когда-нибудь посещали такую спецшколу, мистер Бейкер? Когда-нибудь интересовались судьбой ребенка, на которого вы подали рапорт?
– Это… это работа менеджеров верхних уровней. Начальства. Я обычный инспектор.
– Вряд ли такой уж обычный. Почему вы инспектор? Почему не пошли дальше по карьерной лестнице?
– Это то, что я хорошо умею делать, – сказал Линус.
По его шее стекла капелька пота. Как-то неожиданно они заговорили на темы, обсуждать которые ему не хотелось. Следует вернуть себе контроль над беседой.
– Вам не было любопытно?
Линус покачал головой:
– Я не вправе проявлять любопытство.
Мистер Парнас удивленно вскинул брови:
– Это почему же?
– Какой толк в любопытстве? Факты, мистер Парнас, я имею дело только с фактами. Любопытство порождает полет фантазии, а я не могу позволить себе отвлекаться.
– Как можно так жить? – тихо проговорил мистер Парнас. – Похоже, вы вообще не живете.
– По счастью, я не нуждаюсь в вашем мнении, – сердито заметил Линус.
– Я не хотел вас обидеть…
– Мне надлежит убедиться, что это место соответствует должному порядку вещей. Выяснить, соблюдает ли приют на Марсии принципы, установленные Департаментом, должным ли образом используется финансирование…
Мистер Парнас фыркнул:
– Финансирование? Не ожидал, что у вас есть чувство юмора. Восхитительно.
Линус не позволил себя сбить с толку:
– То обстоятельство, что дети в вашем приюте более… необычные, не помешает мне выполнить поставленную задачу. Речь идет о детях. И только о них.
Мистер Парнас кивнул:
– Я уважаю вашу позицию. Наш приют несколько нетрадиционный, но, надеюсь, вы увидите, что я делаю все от меня зависящее ради их безопасности. Как я уже говорил, наш мир – странное место, однако он полон острых зубов. И непременно укусит вас, когда вы меньше всего того ожидаете.
Линус не знал, что ответить, потому сказал:
– Вы не выезжаете с острова. Или, по крайней мере, дети не выезжают.
– Вы уверены?
– Я видел фургон перед домом. Колеса обросли сорняками.
Мистер Парнас, улыбаясь, откинулся на спинку кресла.
– Вы наблюдательны. Вообще-то могли постараться Фи или Талия – они обожают выращивать всякую всячину. Впрочем, подозреваю, вы этому не поверите.
– Не поверю. Машина явно не двигалась с места очень давно.
– Наверняка вы ехали через деревню.
– Да. С мисс Чапелуайт.
Линус задумался. Что она говорила, когда они ехали через Марсий?
Люди из Марсия не одобряют наш вид.
Спрайтов?
Всех магических существ, мистер Бейкер.
Директор кивнул, словно прочитал его мысли.
– Не могу сказать, что они откровенно враждебны, но подразумевается, что нам будет лучше, если мы останемся здесь. Слухи разлетаются быстро, как огонь по сухому полю. Конечно, правительство платит людям в деревне за молчание о существовании приюта, а за разглашение им грозит судебное преследование. Однако для всех проще, если мы не будем высовываться. К счастью, остров на самом деле не маленький и дает детям все, что необходимо. Мисс Чапелуайт примерно раз в неделю ездит в деревню за припасами. Местные ее знают… насколько ее возможно знать.
У Линуса закружилась голова. Он понятия не имел, что людям платят за молчание. Хотя, если подумать, в этом есть смысл.
– Так вы не покидаете острова?
Мистер Парнас пожал плечами:
– Нам и не надо, детей здесь все устраивает. Наверное, мы могли бы подумать о путешествии куда-нибудь помимо деревни, но эта тема как-то не поднималась. По крайней мере, пока.
Линус покачал головой, снова взяв в руки блокнот и карандаш.
– Сэл превращается в собаку?
– В померанского шпица, если конкретнее.
– И вы говорите, это самый долгий срок, что он провел в одном месте?
– Да.
– Мне доводилось видеть ребенка, который умел превращаться в оленя. Тоже метаморф. И он не был засекречен. Почему же Сэла поместили сюда?
Мистер Парнас поднял голову:
– Потому что он передает метаморфизм через укусы.
У Линуса перехватило дыхание.
– Серьезно?
– Да. Произошел… инцидент. В одном из предыдущих приютов. Его ударила повариха на кухне, когда он попытался взять яблоко. Сэл ответил единственным знакомым ему способом. На следующей неделе повариха… претерпела некоторые изменения.
