Линус отвернулся.
Он сделал пересадку на автобус, идущий в его район. Поднялся ветер, сырой и пронизывающий до костей.
До дома осталось всего три квартала. Линус ожидал, что эта мысль его обрадует. Однако никакой радости не почувствовал.
Он снова взял переноску и чемодан.
На улице было тихо. Уже зажглись фонари, дождь лил по их стеклам.
Вот и дом номер 86 по переулку Гермеса. Хотя кирпичная дорожка к нему была все той же, и газон был таким же, но все равно он казался… непривычно темным. Линус не сразу понял, что маленькие пятнышки цвета, которые там раньше светились – его подсолнухи, – исчезли.
Пару секунд он смотрел на фасад своего дома. Покачал головой. Отложим на завтра.
Линус прошел по дорожке к дому, поднялся на крыльцо. Поставил чемодан, пока нащупывал ключи.
Ключи упали на пол, и он наклонился, чтобы их поднять. Сквозь шум дождя донеслось:
– Это вы, мистер Бейкер?
Он со вздохом выпрямился:
– Да, миссис Клэппер. Я вернулся. Как у вас дела?
– Ваши цветы погибли. Представьте, утонули. Я наняла мальчика, чтобы он их вырвал. Они начали гнить. А когда дом выглядит таким убогим, это плохо сказывается на стоимости домов в округе. Взяла с мальчика расписку и рассчитываю, что вы возместите мне траты.
– Конечно, миссис Клэппер. Спасибо.
Она сидела все в том же махровом халате, все с тем же начесом на голове и курила все ту же трубку. Все здесь было точно таким же, как раньше. Каждый миллиметр.
Линус начал вставлять ключ в замок, когда она снова заговорила:
– Вы навсегда вернулись?
– Да, миссис Клэппер.
– Вы вроде как малость подзагорели. Не такой бледный, как раньше. И похудели. Хороший был отпуск?
Его одежда и правда сидела на нем свободнее, чем прежде, однако впервые за долгое время Линус обнаружил, что это его совсем не волнует.
– Я был не в отпуске. Я же говорил вам, что еду в командировку.
– Ага. Вы так говорили. Но я подозреваю, что у вас сдали нервы. Наверное, наорали на всех в офисе, грозя убийством, и вас отправили в реабилитационный центр.
– Ничего подобного!
Миссис Клэппер махнула рукой.
– Ладно, не мое дело. Хотя вы должны знать, что об этом уже судачат в округе. – Она нахмурилась. – Плохо скажется на стоимости домов.
– Вы собираетесь продавать дом?
– Нет. Конечно, нет. Куда я отсюда денусь?
– Тогда какого черта вас так заботит стоимость домов?
Миссис Клэппер молча уставилась на него.
Линус ответил сердитым взглядом.
Она выдохнула клуб трубочного дыма.
– Вашу почту я забирала. Реклама в основном. Вам, похоже, редко шлют личные письма. Скидочные купоны я использовала. Надеюсь, вы не против?
– Я заберу у вас почту завтра.
Она никак не желала заканчивать разговор.
– Представьте себе, вы упустили такую возможность! Пока вас не было, мой внук встретил хорошего человека. Он педиатр. Весной будет свадьба. В церкви, конечно, они оба очень благочестивые люди.
– Рад за них.
Миссис Клэппер кивнула, зажав трубку зубами.
– Добро пожаловать домой, мистер Бейкер. Держите свое животное подальше от моего двора. Белки хоть месяц пожили в спокойствии. Пусть так и останется.
Линус не счел нужным попрощаться. Он вошел в дом и захлопнул за собой дверь.
В прихожей стоял затхлый запах дома, в котором долго никто не жил. Линус поставил на пол чемодан и переноску и включил свет.
Все было таким же, как он помнил. Может, только немножко больше пыли. Его кресло. «Виктрола». Книги. Ничего не изменилось.
Он наклонился и открыл дверцу переноски. Каллиопа выскочила, задрав хвост трубой, мокрая и, кажется, сердитая. Не оглядываясь, пробежала по коридору и свернула в постирочную, где стоял ее туалетный лоток.
– Как хорошо дома, – прошептал Линус.
Сколько раз нужно будет произнести эти слова, прежде чем он в них поверит?
Линус скинул с себя влажную одежду, надел пижаму. Накормил Каллиопу – сам есть не хотел. Сел в свое кресло.
Потом встал, решив отвлечь себя музыкой.
Песня «Голубые глаза» старины Фрэнка всегда поднимала ему настроение.
Он достал пластинку из конверта и поднял крышку «Виктролы». Положил пластинку на диск, щелкнул рычажком. В динамиках зашуршало. Линус опустил руку и закрыл глаза.
Однако запел не Фрэнк Синатра. Должно быть, перепутались конверты.
Заиграли трубы. Нежный голос Бобби Дарина запел о местечке за морем.
Вспомнилось, как под эту песню пританцовывал на кухне Люси.
Пока Бобби пел, у Линуса дрожали плечи.
Он лег спать.
Одеяла и подушки имели несвежий запах, но он слишком устал, чтобы обращать на это внимание.
Долго смотрел в потолок и наконец заснул.
Ему снился остров в море.
В воскресенье Линус занялся генеральной уборкой.
Открыл окна, чтобы проветрить дом. Вытер пыль. Влажной тряпкой протер стены. Сменил постельное белье. Почистил зубной щеткой затирку на плитке в ванной комнате. Подмел. Вымыл полы.
Когда он закончил, отчаянно ныла спина. Наступило время обеда, но в животе словно лежала свинцовая гиря.
Нужно еще постирать.
И закончить финальный отчет.
Линус подошел к чемодану, стоящему возле кровати, опрокинул его на бок, расстегнул молнию. Поднял крышку и замер.
Поверх сложенной одежды, поверх папок с досье и «Правил и положений» лежал коричневый конверт.
Линус видел его впервые и, разумеется, не клал этот конверт в чемодан.
На конверте, черными печатными буквами, были написаны два слова: «НЕ ЗАБЫВАЙ».
Он открыл конверт. Внутри лежали фотографии.
Снимки, должно быть, сделала Зоя, хотя Линус не помнил, чтобы видел ее с фотоаппаратом. Это было их первое приключение, когда они обнаружили в роще ее избушку. Вот Люси и Талия над чем-то смеются. Сэл с Теодором на коленях. Чонси и Фи сражаются за последний кусок пирога. Артур и Линус сидят бок о бок; Линус с улыбкой смотрит на детей, а Артур смотрит на Линуса.
Линуса охватила такая печаль, какой он никогда прежде не испытывал. Он долго сидел в гостиной своего маленького домика в переулке Гермеса, крепко прижимая фотографии к груди.
Финальный отчет лежал на столе. На единственном листе бумаги после вступительных слов все еще была написана только одна фраза.
