Несогласованные деепричастные обороты
Уходя из дома, над ними навис гигантский дуб.
Плотно пообедав, диван выглядит особенно уютно и привлекательно.
Несогласованными деепричастными оборотами грешат почти все авторы, и бывает, что особого вреда от них нет, но ходячие дубы и плотно пообедавшие диваны вполне способны испортить книгу.
Симптомы конъюнктивита у рассказчика
Они были счастливы, и им хотелось танцевать, и им казалось, что они перечитали всего Хемингуэя, и настала ночь.
Хотелось праздновать, но для танцев было слишком темно, хотя ночь еще не настала, но хорошей музыки не нашлось.
Несколько коротких предложений, следующих одно за другим, – вполне уместный стилистический прием, но при неправильном его использовании возникает впечатление, что рассказчик – наивное дитя, которое захлебывается своими словами или нудно перечисляет события, отчего нить повествования теряется.
Но читатель не должен терять нить повествования. Рассказчик – тот же крысолов из Гамельна, предложения – мелодии, сыгранные на дудочке, а читатели – гамельнские дети (или, если хотите, крысы).
Парадокс в том, что если ваша мелодия слишком сложна, а фразы очень необычные и заковыристые, то это может затруднять восприятие и отвлекать читателя от основной линии повествования. В этом случае неплохо бы воспользоваться известным, хотя и довольно неприятным советом «Убей своих любимцев» – убрать из фразы все украшения, тормозящие повествование, даже если очень жалко от них избавляться. Фраза не выполняет свою нарративную функцию, если неожиданность конструкции, слишком впечатляющие прилагательные и наречия и чересчур эффектные сравнения и метафоры заставляют читателя остановиться, пусть даже в восхищении.
Поэтам это сходит с рук. В поэтическом произведении строка и даже несколько слов могут ошеломить читателя, заставить его прослезиться и на время перестать читать, чтобы почувствовать всю красоту слова и задержаться в этом моменте. Многие люди восхищаются эффектной орнаментальной прозой Набокова и других подобных авторов, а лично мне всегда очень сложно читать такие книги, потому что я на каждом шагу останавливаюсь, чтобы повосторгаться отдельными словами, и теряю нить.
Думаю, справедливо будет сказать, что проза должна быть подвижной и литься изящно, как ручей, а истинная ее красота и сила заключаются в целостности, а не красоте отдельных частей.
Первое упражнение в этой книге – «Будь великолепен», потому что мне хотелось напомнить о том, о чем писатели часто забывают: хорошая литература всегда становится усладой для ушей. Но в большинстве хороших книг, особенно длинных, не ослепляющий эффект отдельных слов заставляет нас затаивать дыхание, плакать и переворачивать страницы, чтобы скорее узнать, что будет дальше, а совокупность звучания, ритма, атмосферы, динамики персонажей, действия, взаимодействия, диалогов и эмоций. Именно поэтому, пока сцена не закончена, каждое предложение должно подводить к следующему.
У каждого предложения свой ритм, но он должен быть вписан в ритм всего произведения. Ритм – вот что не дает песне затихнуть, лошади – остановиться на полном скаку, а повествованию – оборваться.
А ритм прозы находится в прямой зависимости от длины предложений. Прозаично, но факт!
Учителя пытаются научить детей писать ясно и четко, учебники по литературному мастерству твердят, что стиль должен быть «прозрачным», в мире журналистики вовсю действуют свои специфические правила и стереотипы, а авторы триллеров с погонями и перестрелками, само собой, считают, что чем короче предложения, тем лучше. Все это в совокупности не может не давить на писателей, многие из которых сделали краткость своим девизом.
Однако я считаю, что этот девиз хорош для кого угодно, но не для повествователя.
Сильнее всего меня удручает то, что люди не только разучились писать длинные предложения – они разучились их читать: «Ах, я не могу читать Диккенса – у него слишком длинные фразы». Так, утрачивая способность подолгу концентрироваться, мы теряем способность наслаждаться хорошей литературой.
Очень короткие предложения могут быть эффектным стилистическим приемом. Их можно использовать по одному или поставить несколько подряд. Однако проза, целиком состоящая из коротких предложений с простым синтаксисом, монотонна, отрывиста и неприятна для слуха. Под артиллерийским обстрелом из коротких предложений любой вскоре захочет пригнуться; о чем бы ни говорилось в таком тексте, монотонная барабанная дробь только сначала кажется простой, а спустя некоторое время становится примитивной. Посмотри на пятно. Посмотри на Джейн. Посмотри на пятно от укуса у Джейн.
Бытует миф, что короткие предложения больше похожи на «настоящую речь». По сравнению с устной речью письменная действительно дает возможность тщательнее сконструировать предложение: у автора есть время обдумать и отредактировать написанное. Но в устной речи люди нередко используют более длинные и сложные фразы, чем на письме. Выражая свои мысли вслух, мы выстраиваем длинные цепочки из придаточных предложений и уточняющих оборотов. Стенографисты знают, как много лишнего в надиктованном тексте. Генри Джеймс любил многочисленные уточнения, скобки, многоэтажные сложноподчиненные конструкции, и, когда надиктовывал свои тексты секретарю, нагромождение оборотов порой превосходило все разумные пределы; повествование вязло в болоте сложносочиненности, а проза Джеймса начинала напоминать пародию на саму себя. Внимательно слушать чью-то прозу – не то же самое, что полюбить звучание авторского голоса.
Нарративная проза состоит главным образом из длинных сложных предложений с обилием вставных конструкций и прочей синтаксической «арматуры»; написание такой прозы требует внимательности. С длинными предложениями следует обращаться с особым тщанием и знанием дела, сооружая устойчивые конструкции из частей, между которыми ясно прослеживается взаимосвязь; текст должен течь беспрепятственно, как поток, увлекая читателя за собой. Восхитительно гибкие сочленения сложной синтаксической конструкции можно сравнить с мышцами и сухожилиями бегуна на длинные дистанции, готового набрать хороший темп и не сбавлять его до самой финишной прямой.
Не существует никакой оптимальной длины предложений. Оптимально лишь разнообразие. Длина предложения в качественной прозе определяется его содержанием и функцией, а также взаимодействием с соседними предложениями, которым оно может быть противопоставлено.
Кейт стреляет. Это короткое предложение.
Кейт чувствует, что муж ее не слушает, но также замечает, что ей на самом деле все равно, слушает он ее или нет; и это равнодушие вполне может быть зловещим симптомом чего-то, о чем ей не хочется думать. Подобная сложная тема требует усложненной конструкции, растягивающейся на несколько строк.
Редактируя свой материал, сознательно обращайте внимание на ритмическое разнообразие: если ваш текст похож на барабанную дробь из коротких рубленых предложений или на вязкое болото из длинных, варьируйте длину, чтобы гармонизировать его ритм и темп.
