После свадьбы у Чан Кайши состоялся долгий разговор – но не с женой, а со Старшей сестрой
[289]. Они обсуждали текущее положение в стране и планы Чан Кайши. Айлин симпатизировала Пекинскому правительству, и это, несомненно, повлияло на действия Чан Кайши. Одержав победу, он проявил уважение и доброжелательность по отношению к пекинским чиновникам и многим из них сохранил посты. Бывшего премьер-министра Дуань Цижуя он называл своим «наставником» и хвалил за «бесспорно огромный вклад» в развитие страны
[290]. Несколько лет спустя, когда скончался У Пэйфу, Чан Кайши устроил ему пышные государственные похороны
[291].
Айлин играла роль советника при Чан Кайши и считала, что обязана держать молодого супруга сестры в строгости. Однажды молодожены на целый день уехали кататься. Тем же вечером, когда Чан Кайши навестил Айлин, она отругала зятя за склонность предаваться удовольствиям в ущерб политическим обязанностям
[292]. Чан Кайши обиделся и записал в дневнике, что Старшая сестра недооценивает его и не видит его растущего потенциала. Он решил впредь показывать себя перед Старшей сестрой исключительно в лучшем свете. С тех пор, по свидетельствам его ближайшего окружения, Айлин влияла на генералиссимуса сильнее, чем кто-либо другой
[293].
Глава 10. Жизнь с диктатором, загнанным в угол
Довольно быстро между Мэйлин и ее мужем возникли разногласия. Уже в конце декабря 1927 года новобрачные серьезно поссорились. Приехав домой днем, Чан Кайши не застал там Мэйлин. Он вспылил, потому что привык иметь дело с женщинами, которые всегда готовы были ждать его дома. Когда Мэйлин вернулась, она даже не подумала извиниться, и Чан Кайши пришел в бешенство. Возмущенная Мэйлин дерзко ответила мужу. Он назвал ее ужасно «заносчивой» и лег в постель, сказавшись больным. Не обращая на него внимания, разгневанная Мэйлин помчалась к матери и тоже объявила, что больна. Первым сдался Чан Кайши. Он пожаловал к Мэйлин вечером – «несмотря на свою болезнь». Мэйлин выпалила, что ей «осточертели ограничения свободы», и посоветовала Чан Кайши поработать над исправлением его характера. Они помирились. В ту ночь Чан Кайши был слишком взвинчен и не мог уснуть: ему казалось, что у него «содрогается сердце и трясется плоть»
[294].
Женой Чан Кайши стала особа независимая и своенравная, как тигрица. Впервые в жизни ему пришлось извиняться перед женщиной. Пока тянулась бессонная ночь, он понял, что ему придется смириться с темпераментом Мэйлин. Он нуждался в ней по многим причинам, ведь Мэйлин была связующим звеном между ним и Сунь Ятсеном, преемником которого он себя называл. Чан Кайши решил, что «склонен согласиться» с Мэйлин и ему следует изменить свое поведение
[295]. На следующее утро вместо того, чтобы по привычке встать на рассвете, он остался в постели и нежно предавался любви с женой до десяти часов.
Мэйлин сразу же сделала ответные шаги к примирению. Ее приятно волновал новый статус мадам Чан. Позднее она вспоминала, о чем думала в те дни: «Вот он, мой шанс. Вместе с мужем я буду неустанно трудиться, чтобы превратить Китай в сильное государство»
[296].
Мэйлин считала, что победа Чан Кайши положит конец внутренним конфликтам и принесет в страну мир. Она должна помочь ему победить и стать хорошей первой леди. Мэйлин отказалась от западной одежды и отдала предпочтение традиционному шелковому ципао. Расшитое цветами, с разрезами до колен на юбке, оно стало ее «мундиром». По китайской моде тех лет Мэйлин носила гладкую стрижку с аккуратной челкой. Когда ее брат Т. В., занимавший пост министра финансов при Чан Кайши, пожелал выйти в отставку, Мэйлин убедила его повременить. Пока Чан Кайши находился в Северном походе, она закупала лекарства для раненых, собирала в огромных количествах одежду и постельные принадлежности, обеспечивала охрану врачей и медсестер Красного Креста. Она передала западным консулам сообщение Чан Кайши, в котором гарантировалось, что армия Гоминьдана защитит их коллег в зонах боевых действий. Как специальный представитель Чан Кайши, она выполняла задачи, с которыми не справился бы никто другой. Чан Кайши писал в своем дневнике, что половиной победы он обязан жене
[297]. Не менее важно и то, что Мэйлин ввела гуманные порядки в армии Чан Кайши и в целом оказывала крайне благоприятное влияние на генералиссимуса
[298]. Именно Мэйлин основала школу для детей погибших солдат и офицеров – первую за всю историю войн в Китае. На протяжении долгих лет она посвящала себя этой работе и всегда относилась к ученикам как к своим «детям».
Чан Кайши разгромил войска Пекинского правительства и вошел в Северную столицу 3 июля 1928 года. Был введен режим Гоминьдана, столицей объявили Нанкин, а сам генералиссимус стал председателем Национального правительства.
Эпоха демократических преобразований в Китае завершилась. Этот период, с 1913 по 1928 год, историки нередко представляют в негативном свете и называют временем «борьбы милитаристов». В действительности самые продолжительные и серьезные войны вели не милитаристы, а Сунь Ятсен и Чан Кайши. Войны милитаристов шли с меньшим размахом, заканчивались гораздо быстрее и вызывали не столь масштабные потрясения. Для гражданских лиц жизнь текла своим чередом, если только они не попадали под перекрестный обстрел. И самое главное: после раскола между милитаристами возобновились попытки создать в стране режим парламентской демократии. Например, один из последних противников Чан Кайши, маршал У Пэйфу, был известен своей приверженностью демократии
[299]: покидая политическую арену, он произвел денежные выплаты сотням членов парламента, которые находились в Пекине, – У Пэйфу надеялся, что выиграет войну и парламент вновь будет созван. Победа Чан Кайши остановила движение Китая по пути демократического развития и направила страну в сторону откровенной диктатуры.
