Грегори стал единственным внуком Айлин. Двое из ее четверых детей, Дэвид и Дженетт, не вступили в брак, а у Розамонд, которая дважды была замужем, детей так и не появилось. Грегори, ребенок Луиса и Дебры, – единственный потомок и наследник семьи Кун. Он преданно заботится о своей матери Дебре, которой на момент написания этих строк перевалило за восемьдесят, однако она по-прежнему достаточно привлекательна – и чрезвычайно набожна. Мать и сын очень привязаны друг к другу.
Ни у Цинлин, ни у Мэйлин не было родных детей – из-за той жизни и из-за тех мужчин, которых они выбрали. Грегори, у которого тоже нет детей, является единственным «наследником» трех сестер Сун. Однако он не желает растрачивать свою жизнь на то, чтобы сохранить их нематериальное наследие, и ревностно оберегает свою приватность.
Глава 23. Нью-Йорк, Нью-Йорк
Три сестры Сун были дочерьми Шанхая, но никто из них не умер там. Их политические убеждения определили их судьбу. Цинлин, входившая в руководство Красного Китая, последние годы жизни провела в Пекине, где работала в правительстве коммунистов. Однако Красная сестра не любила Пекин и скучала по Шанхаю. Айлин и Мэйлин вынуждены были покинуть родину и предпочли жить в Нью-Йорке – городе, напоминавшем место их рождения. Они любили Нью-Йорк, в шуме и суматохе этого мегаполиса они обретали покой и умиротворение.
В Нью-Йорке осели и два брата Сун. Один из них, Т. Л., был на год младше Мэйлин. Бывший банкир, он потерял большую часть состояния во время бегства из материкового Китая и не сумел найти способ зарабатывать в Америке. Когда иссякли его сбережения, Т. Л. пришлось рассчитывать на поддержку братьев и сестер. Отношения, построенные на финансовой зависимости, не бывают простыми. В огромном городе Т. Л. редко виделся с родными, жил тихо и скромно с женой и дочерью. Он стал единственным в семье Сун, кто в 1981 году выразил соболезнования в связи со смертью Красной сестры, однако Пекин не придал этому значения, словно Т. Л. и не принадлежал к семье Сун. Смерть Т. Л. в 1987 году в возрасте восьмидесяти восьми лет осталась без внимания
[696].
Еще один брат Сун, которого Нью-Йорк после 1949 года притянул, как магнит, – Т. В., старший и самый известный из трех братьев. Т. В. владел квартирой на Пятой авеню с видом на Центральный парк. Он день и ночь пребывал в состоянии тревоги, опасаясь за свою жизнь. Однажды вечером его внук смотрел телевизор, и вдруг на экране показали какие-то беспорядки. Внук был потрясен: его дед молниеносно примчался на шум с оружием в руке. Т. В. не расставался с пистолетом, а когда покидал Нью-Йорк, никому не сообщал, куда и на сколько уезжает. Т. В. значился в списке «военных преступников», составленном Мао Цзэдуном, но боялся в первую очередь не Мао, а мести со стороны Чан Кайши. Во время гражданской войны Т. В. вел переговоры с противниками Чан Кайши из числа националистов, которые пытались избавиться от генералиссимуса. Этот краткий период «вероломства» вызвал острую реакцию Чан Кайши. Т. В. поневоле стал осторожным.
Т. В. понимал, что в Нью-Йорке агенты Гоминьдана не спускают с него глаз и что с точки зрения зятя особую опасность представляет его близость к Вашингтону (Вашингтон мог рассматривать его как потенциальную замену Чан Кайши). Вот почему Т. В., имевший много высокопоставленных американских друзей, почти ни с кем из них не встречался. Воздерживался он и от визитов к официальным лицам, прибывавшим с Тайваня. В Нью-Йорке Т. В. вел сугубо частную жизнь: ежедневно гулял в Центральном парке, смотрел по телевизору американский футбол, играл в карты или прятки с внуками. Все это едва ли можно было считать полноценной заменой известности, которую он приобрел еще в молодости. Но у Т. В. была счастливая семья: любящая и красивая жена, три прекрасно воспитанных дочери и девять внуков
[697].
Т. В. не поддерживал никакой связи с Цинлин, находившейся в тоталитарном Китае при Мао Цзэдуне. С Айлин он виделся редко, несмотря на то что они жили в одном городе. Старшая сестра затаила обиду на Т. В. за то, что он сменил Кун Сянси на посту премьер-министра в конце войны с Японией. Она считала это проявлением подлости и подозревала его в сговоре с Чан Кайши с целью сделать из ее мужа козла отпущения
[698].
С Мэйлин Т. В. сохранил близкие отношения, однако в тот период, когда она жила на Тайване, их разделяли тысячи километров. На протяжении долгих лет они обменивались письмами и подарками, оказывали друг другу небольшие услуги, подчеркивая, как они дорожат своими отношениями. В длинном задушевном письме 1962 года Мэйлин напоминала брату: «Через несколько дней у сестры [Айлин] день рождения… Надеюсь, ты позвонишь ей, чтобы поздравить, потому что чем старше я становлюсь, тем больше убеждаюсь в мудрости поговорки “кровь не водица”»
[699].
Т. В. позвонил Старшей сестре, о чем Мэйлин просила его в письме, и Айлин в ответ пригласила брата погостить у нее в Лос-Анджелесе. Пока Т. В. находился у сестры, разразился Карибский (Кубинский ракетный) кризис. Противостояние СССР и США завершилось, по крайней мере в глазах общественности, уступкой со стороны советского лидера Никиты Хрущева. Т. В. отпраздновал это событие вместе с Айлин, они помирились. Радостный и возбужденный, Т. В. сразу же написал Мэйлин: «Я гостил в чудесном доме сестры А. в Лос-Анджелесе, где застал ее в прекрасном физическом и душевном состоянии. Мы оба очень довольны конфронтацией, в которую Кеннеди втянул Хрущева. Это начало новой главы в истории, позволяющей нам надеяться на возвращение на нашу родину»
[700].
Мэйлин, окрыленная тем, что смогла помирить брата и сестру, решила, что теперь необходимо восстановить отношения Т. В. и ее мужа. В феврале 1963 года Т. В. навещал в Маниле свою замужнюю дочь. Туда же специально приехал Т. А. и привез брату приглашение в соседний Тайвань. Т. А., младший из братьев, нередко выполнял роль курьера для старших братьев и сестер. Т. В. отреагировал настороженно. Он любил Мэйлин, но доверять ее мужу не мог. Он боялся, что Чан Кайши отнимет у него свободу, а то и лишит жизни. Опасаясь, что события пойдут по такому сценарию, Т. В. написал жене несколько писем. Он объяснял, что уезжает на Тайвань «всего на неделю-другую», и просил жену «ни в коем случае не беспокоиться»: «Я вернусь еще до конца месяца».
