«Кажется, смотреть восход до конца не стоило», — подумал Джебэ, на бегу считая оставшиеся кварталы и время до утренней проверки. Хорошо хоть Хэнтей-Батор строили приглашённые ханьские архитекторы и за основу брали столицу Поднебесной. Поэтому в отличие от других городов, Хэнтей-Батор был строго распланирован. Нужен тебе ханский дворец или административные здания — спеши на юг, Школа Знаний, главный храм Отца Степи или остальные храмы — на север, казармы гарнизона или воинская Академия — иди в западную часть исполинского прямоугольника. Не заплутаешь: ведь большие широкие центральные улицы и небольшие узкие дороги остальных улиц делят город на правильные островки-квадраты районов, каждый из которых имеет своё имя. Не то что клубок кривых и путаных улочек, где можно потеряться, отойдя от знакомых мест всего на пару шагов, как в столице родного аймака.
Когда закончились расположенные вдоль восточной стены бесконечные ряды амбаров, Джебэ на несколько секунд встал, высматривая на белёной стене ближайшего забора имя района и орнаменты владеющего им клана. И пытаясь сообразить, куда он вышел, и какой дорогой быстрее добраться до Академии. Первый возможный путь лежал через жилые кварталы вдоль стены, но парень решил, что через Рыночную площадь будет всё же быстрее. Пусть изрядный крюк, зато на широких центральных улицах и дальше можно бежать, а не медленно идти, пропуская идущих к колодцам женщин и спешащих в лавки и мастерские отцов семейств. Джебэ тут же бегом свернул за угол… И чуть не столкнулся с пожилым аратом, шедшим навстречу. Извинившись в полупоклоне и пропустив старшего, юноша несколько минут шёл шагом, чтобы отдышаться. Потом снова побежал. А чтобы отвлечься от подсчёта оставшегося времени, начал угадывать во встречных прохожих, кто идёт перед ним и откуда. Вот, например, этот мужчина, с кинжалом рифейского булата на поясе, в дели, расшитым дорогой каймой на рукавах, и шапке с широкими полосами меха медведя — богач с севера Степи. Можно даже не выискивать на одежде символы клана или аймака. Но и воин явно из хороших: чтобы так украсить шапку, он должен убить зверя в одиночку или получить мех из рук старейшин своего рода. А вон тот — явно купец откуда-то из княжеств Корё или Поднебесной Хань… Торговца выдают золотые браслеты на руках и перстни с массивными камнями — степняк, если захочет похвастаться богатством, нацепит булатный кинжал или подвесит поверх халата дорогую саблю.
Выбравшись наконец-то на проспект, ведущий прямо к рынку и дальше в сторону западных ворот, юноша на несколько секунд вынужден был остановиться, ослеплённый солнечными лучами, радостно прыгавшими по стёклам — в Степи наконец-то научились изготавливать большие куски сами, а не покупать втридорога у ханьцев. И столичные богачи наперебой принялись хвастаться, вставляя в окна вместо плетёных из прутьев решёток или бычьих пузырей крупные, всего из трёх-четырёх кусков стекла оконные витражи. Добавить стены домов из белого камня, белёные известью заборы — и кажется, что в такие дни, как сегодня, город буквально купается и состоит из света. И пусть разум принимал объяснение, что для столичных построек в каменоломнях самым дешёвым оказался белый камень, душа до сих пор замирала перед великолепием города.
Улица вывела юношу к Рыночной площади, где, несмотря на ранний час, уже собралась толпа. Сюда приходили заглянуть в торговые ряды, рассказать и послушать новости, посетить лавки ювелирные, книжные, оружейные, лавки с шелковым товаром, бронзовыми изделиями и всяческие другие, которых было превеликое множество в домах, окаймлявших эту часть города. Бежать теперь не получалось — можно было лишь медленно шагать через толпу покупателей. И вдруг нахлынули воспоминания.
В прошлом марте, сразу после празднований Нового года, у Джебэ наконец-то появилось свободное время, и юноша с интересом принялся изучать столицу. Старался в свободные часы бродить по улицам, выискивая интересные места и ещё неизведанные уголки. В одну из апрельских прогулок Джебэ и познакомился с библиотекой. Месяц выдался тёплый, но в тот день зима напомнила всем забывшим тёплые дели, что отступила не до конца: к обеду набежали тучи, налетевший ветер принёс с собой запоздалый снегопад и сразу стало зябко и холодно. Джебэ как раз гулял по открытым торговым рядам, когда большая половина площади вместе с юго-западной частью города быстро погрузилась в тень. Но мансарды домов и крыши зданий, расположенных севернее, ещё купались в тёплом свете на фоне голубого неба, и чувствуя, как холод пробирается под лёгкий халат, юноша поспешил туда. Толпа вынесла его к небольшой улице, на которой парень оказался впервые — хотя к этому времени считал, что центр города изучил неплохо. И Джебэ не стал искать знакомую дорогу, а почти бегом заспешил к баням, тем более что улочка шла в нужном направлении.
Заборы всё шли и шли неразрывной стеной, длинной, извилистой и казались нескончаемыми, а холод пробирался под халат всё сильнее, заставляя зубы выбивать лихую барабанную дробь. Поэтому, как только ему попалось здание, вход в которое был разрешён любому, Джебэ не стал выяснять, куда он попадёт. Лишь мельком подивился странному желтовато-золотистому оттенку стен да непривычным в Хэнтей-Баторе фальшь-колоннам, портику крыльца, и кованым полосам латуни с ручками тёмной бронзы на толстой дубовой двери.
Войдя, юноша оказался в длинном полутёмном коридоре с множеством дверей. Почти все они были заперты, только в самом конце коридора одна приоткрыта и сквозь щель пробивались лучи света. Чувствуя себя донельзя глупо, парень прошёл вперёд, вежливо постучал, не дождавшись ответа, решительно шагнул дальше… и застыл на пороге. Он попал в огромное помещение высотой не меньше чем в два этажа — заполненное книгами! Стеллажи покрывали стены от пола до крыши и казались неисчислимыми. На разных уровнях шли деревянные галереи, которые соединялись такими же дубовыми лестницами — видимо, чтобы легко можно было добраться до того или иного места… Потрясённый, парень озирал окружающее его великолепие. В родном стойбище хранилось не больше двух-трёх книг — законы и книга Отца Степей, по которым старейшины учили молодёжь читать. В Академии была комната занятий, где лежало, наверное, сотни две книг. Он слышал, что в собраниях Старших ханов, наверное, было и по семь сотен книг и свитков. Но здесь — тысячи! Кому могло принадлежать такое богатство?!
Раздавшийся откуда-то справа голос вывел юношу из состояния прострации. Когда Джебэ вошёл — там было пусто. И, очарованный здешними сокровищами, парень не увидел, как из неприметной дверцы в зал вошёл мужчина-варяг лет сорока с небольшим. А тот, недовольный, что ему не ответили сразу, с видимым раздражением в голосе повторил:
— Так что будущему воину здесь надо? Плац, — в голосе мужчины послышалась насмешка, — в другом месте.
Джебэ, по-прежнему во власти очарования книгами, сарказма не заметил. Вместо этого он сказал срывающимся голосом:
— Это… это все ваше?..
Мужчину вопрос явно развеселил. Он заливисто захохотал, а потом, слегка успокоившись, ответил:
— Да, неграмотная нынче молодёжь пошла… Это библиотека! — и увидев непонимающий взгляд, пояснил. — Место, где хранятся книги. И где каждый может их прочитать.
Джебэ его слова потрясли до самой глубины души. Он! Может! Прочитать! Их! Все! Дрожащим от волнения голосом парень начал выспрашивать, что нужно сделать, чтобы ходить в библиотеку. Альвар, как звали мужчину, рассказал о правилах. Оказалось, что закрытые двери в том длинном коридоре вели в читальные залы и в помещение каталога. После чего уселся на лавке за небольшим столиком в углу и начал что-то писать палочкой-стилом на покрытой воском дощечке, коротко буркнув, что заполняет какой-то «абонемент»
[32].
