Сочетание твёрдых позиций Церкви с очень неожиданной потребностью в грамотных людях, в юристах и так далее породило и ещё один дотоле не существовавший феномен: Университет (от латинского «universitas», первоначально — любое объединение людей, связанных общими интересами и имеющих особый правовой статус). А в городах появилась новая, непознанная и непонятная прослойка общества — школяры-студенты. И неважно, были ли это богатые пансионарии (то есть те, кому родительские деньги позволяли жить не думая о заработке), или стрижи (так звали студентов, которые на учёбу и пропитание зарабатывали сами), всё равно это были люди умеющие читать. Для Европы, где в отличие от Руси и Византии к этому времени не существовало разветвлённой сети светских и монастырских школ, а грамотные были редкостью, появление в крупных городах большого числа людей с очень широким для своего времени кругозором вызвало переворот в сознании.
Средневековые университеты тоже достойны отдельного упоминания. Формально первым высшим учебным заведением в Европе стал Константинопольский университет, основанный в 425 году и получивший статус университета в 848 году и называемый Магнаврской высшей школой, или иначе Пандидактерионом (греческое Πανδιδακτήριον). Там преподавали грамматику, риторику и философию, а также естественные науки — арифметику, геометрию, музыку и астрономию. Но своей главной задачей Магнаварская школа ставила всё же подготовку унифицированных высших чиновников, дипломатов, военачальников. И почти до самого падения Византии так и оставалась специализированным учебным заведением с соответствующими требованиями к профессуре. Но Европа, при малом количестве людей, способных обучать, привередливой к профессуре быть не могла, и приглашала в университеты любых выдающихся деятелей своего времени, не обращая внимания на их взгляды. Даже если эти взгляды зачастую шли вразрез с какими-то официальными догмами и научными положениями. В европейских университетах было четыре факультета: подготовительный (или младший) факультет искусств («семи свободных искусств» — то есть занятий, которые античные педагоги считали прерогативой свободного человека и противопоставляли механическим искусствам, предназначенным для рабов; в «свободные» включались грамматика, риторика, логика или диалектика, арифметика, музыка, астрономия и геометрия) и старшие факультеты: теологии, права и медицины. Во главе каждого факультета стоял декан. В университетах бурно обсуждались основные вопросы христианской доктрины, различные идеи и способы познания мира, совершались открытия в области математики, геометрии. Постепенно, не желая оставаться в жёстких рамках античных представлений, профессора и студенты занимались не только богословием и свободными искусствами, но и механикой, физикой и так далее. А Европа вместе с ними начинала свой долгий путь к Возрождению и научно-технической революции.
Отдельно стоит сказать про князя Игоря. В нашей истории это Великий князь Киевский, имел прозвище Игорь Старый. В школьных учебниках в основном говориться, что Игорь был воспитанником князя Олега, был женат на его племяннице Ольге (первой христианской княгине Ольге Святой)… И был убит, когда решил взять с племени древлян двойную дань. Дальше учебники подробно описывают месть Ольги за мужа, её правление и принятие христианства. А ведь Игорь правил Русью больше тридцати лет! И, на мой взгляд, этот выдающийся государственный деятель забыт сегодня незаслуженно.
Историк Николай Михайлович Карамзин тонко подметил особенность великого князя Киевского: «Игорь в зрелом возрасте мужа принял власть опасную: ибо современники и потомство требуют величия от наследников Государя великого, или презирают недостойных». Игорь Рюрикович в отечественной истории получил прозвище Игорь Старый. Его прозвали так за долгие годы державной работы, состоявшей не только из постоянных военных походов во все стороны от стольного града Киева. Мы помним, как Вещий Олег прибил свой щит на воротах Константинополя — но в 944 году именно Игорь заставил византийцев снова трепетать в страхе, что киевское войско опять всего в нескольких переходах от столицы империи. Именно Игорь Старый занимается превращением Руси из аморфного собрания племён, выплачивающих дань киевскому князю только как сильнейшему — в державу. Где не покорённые народы выплачивают разовую произвольную дань сильнейшему, а княжеский тиун и посадник собирают с провинций раз и навсегда установленные налоги. Дружина именно при Игоре становится не вольницей, которая служит князю за добычу, а войском, которое служит за славу, статус и постоянную плату. И гибель Игоря связана именно с сопротивлением тех, кто не хотел расставаться с прежними порядками. После него в русской княжеской семье будет немало Игорей — Игорь Ольгович, Игорь Святославич и так далее. Прозвище Старый (то есть старейшина) остался носить только один из них. А созданная им и его женой Ольгой держава просуществовала несколько столетий и стала образцом для создания уже Русского государства.
В XI–XII веках восточные славяне переживали свой культурный пик. В первой трети X века князь Игорь Старый и его жена Ольга Святая заложили основы целостного славянского государства — как державы, а не как военного союза племён. С единой властью князя, едиными законами, налоговой и судебной системой. Их внук, Владимир Креститель, дело продолжил и принёс на свою родину новую христианскую веру, которая смогла стать государственной идеологией. Владимир Креститель первый начал чеканить свою монету (самая дорогая была златник, за ней шёл сребреник, потом куна, ногата, резана и самая мелкая — вервица; на аверсе золотых и серебряных денег чеканилось изображение и имя князя, на монетах помельче — святые, на реверсе герб Киевских князей). А свои монеты — это не только финансовая устойчивость страны, не зависящей теперь от чужеземных динаров, но и показатель политической и экономической мощи средневековой державы. Следующий шаг сделал князь Ярослав I Мудрый (великий князь Киевский с 1016 года): провёл судебную реформу и заменил родовые судебники единым государственным письменным законом, который к тому же делил всё население не по племенной принадлежности, а по общественному положению. Он же искоренил кровную месть, заменив её денежной заповедью — то есть штрафами и вирами. Последний шаг по превращению Руси в современное государство сделал Владимир Мономах (великий князь Киевский с 1113 года). Он окончательно отменил родовые обычаи и ввёл вертикальное наследование от отца к сыну: «каждый сидит на своей земле и за неё отвечает». То есть князья и бояре перестали переезжать с места на место и из города в город «на кормление», а стали классом феодалов, заинтересованных в процветании своей личной вотчины.
На карте Евразии появилась могучая сверхдержава, славная своими воинами и мастерами, которых звали на службу даже в златой град Константинополь. С великими князьями мечтали породниться от Тёплого моря, как на Руси называли Средиземноморье, до суровых норвежских фиордов. Соответственно и к иноземцам на Руси относились чуть покровительственно и снисходительно, хотя принимать и не отказывались: трудовые мигранты были известны уже в ту эпоху. Славянские купцы не боялись ездить в дальние путешествия, ведь за ними стояла сила могучего государства. К тому же следует учесть, что Русь приняла и сохранила византийскую систему взаимоотношений внутри пирамиды власти: поместье было наградой, но не создавало служебных обязательств. Поэтому место в вертикали общественных отношений в первую очередь определялось родом и близостью к князю, а уже во вторую очередь — размером земельного надела. А это накладывало существенные отличия на мышление, требуя, чтобы личная инициатива была не в ущерб остальной семье. Характерно, что даже титул правителя — князь — происходит от слов «кон» (закон) и «аз» (я). Восточнославянские поселенцы в эту эпоху стремительно осваивали новые земли, окончательно заселили Биармию и Поморье (нынешние Карелия и Архангельский край), продвигались к сегодняшней Перми и Уралу (или, как их тогда часто называли на греческий манер, к Рифейским горам).
