Даже если бы мы смогли ограничить себя миром природы и его «фактическим» содержанием, наша способность наблюдать природу конечна и несовершенна. Мы никогда не узнаем всех «фактов» природы, и мы всегда рискуем присвоить «фактический» статус предположениям, которые не соответствуют действительности, и поэтому наша сеть убеждений всегда будет в некотором роде ошибочной. Мы не перестанем изменять сеть убеждений в свете новых наблюдений и теорий, всегда стремясь к большей степени согласованности, и тем самым, надеюсь, будем приходить ко все более полезным гипотезам и более глубокому пониманию. Когда происходят научные революции и меняются парадигмы, мы можем даже фундаментально изменить систему убеждений, заменив одни представления и ограничения на другие. По этим причинам, хотя перспектива дальнейшего прогресса неоспорима, совершенно ясно, что завершение строительства сети убеждений и ее полное согласование с реальностью останется недостижимым.
Ошибка может произойти на каждом критическом этапе. За окружающим миром можно неправильно наблюдать и неправильно истолковывать наблюдения, ретродуцированные гипотезы могут не привести к выводимым предсказаниям уже известных явлений, а новые предсказания могут быть неправильно выведены из гипотезы. Возможно, потребуется изобрести новые способы или инструменты для проверки предсказаний, да и саму проверку можно провести с ошибкой, даже если нужная технология уже существует. Наблюдения могут быть ошибочными из-за неисправности приборов или несовершенства человеческих органов чувств. Случайные совпадения могут поставить под сомнение нашу способность наблюдать ассоциации. Исследования могут быть ошибочно спланированы и проведены, а всевозможные человеческие предубеждения — недостаточно скомпенсированы. Данные, с большой вероятностью подтверждающие гипотезу, могут быть приняты, а противоречащие гипотезе — проигнорированы из-за отсутствия контроля за предвзятостью аргументации. И даже если опровергающие данные не вызывают сомнения, любую гипотезу можно спасти, изменив вспомогательную гипотезу. И наоборот, значимость данных, опровергающих гипотезу, может быть преувеличена теми, кто изначально имел предубеждение против этой гипотезы. Даже если наше понимание прошлых событий было совершенным, проблемы с индукцией гарантируют, что мы сделаем ошибки, пытаясь предсказать ненаблюдаемое на основе наблюдаемого.
Короче говоря, наука — это чрезвычайно несовершенное предприятие со множеством источников ошибок на разных уровнях. Однако развенчивание приписываемого науке величия и демонстрация несовершенства реального научного процесса (ошибки и предвзятости) не должны отвлекать нас от того факта, что научная практика в корне отличается от других подходов к познанию мира, что науке можно дать определение и отделить ее от ненауки и лженауки, которая натягивает на себя маску науки.
Никто не обещает, что наука приведет нас к абстрактной истине или что она хотя бы подведет нас вплотную к познанию истины, которую мы, возможно, никогда не постигнем полностью. Но что касается нашей способности предсказывать и контролировать явления природы, никакая другая человеческая деятельность, никакой другой способ мышления не достигли прогресса, достигнутого научными методами. Фактически никто другой даже близко к этому не подошел. Предсказание, что наука продолжит добиваться успеха, тоже подвержено неопределенности индукции, но я готов поспорить, что она будет делать это до тех пор, пока внимание ученых будет сосредоточено на бесконечном поиске источников ошибок в наблюдениях и мышлении и совершенствовании методов устранения таких ошибок, по мере того как мы — приматы, создавшие орудия труда, склонные к ошибкам, очаровательно настойчивые, неутомимо любопытные и часто сбитые с толку, — продолжаем исследовать мир природы.
Об авторе
Джеймс Цимринг, доктор медицинских наук, прошел академическую подготовку в Университете Эмори, где он получил докторскую степень по иммунологии и докторскую степень по медицине, после чего прошел ординатуру по клинической патологии с акцентом на трансфузионную медицину и постдокторскую стипендию по клеточной иммунологии. Он является членом Американского совета по патологии с дипломом в области клинической патологии.
В 2002 году д-р Цимринг был назначен доцентом Университета Эмори, после чего в 2007 году его повысили до адъюнкт-профессора. В 2012 году д-р Цимринг перевел свою лабораторию в Северо-Западный исследовательский институт проблем крови (некоммерческий исследовательский институт, уделяющий особое внимание биологии крови), где он был назначен сначала старшим, а затем главным научным сотрудником. В 2013 году д-ра Цимринга назначили профессором кафедры лабораторной медицины, а затем и кафедры клинической медицины (факультет гематологии) Медицинской школы Вашингтонского университета. В 2019 году д-р Цимринг получил должность профессора клинической патологии в Университете Вирджинии в Шарлоттсвилле, где он продолжает проводить свои исследования, в том числе в области биологии переливания крови с упором на хранение крови и иммунологию.
Лауреат множества наград за свои исследования и просветительскую деятельность, д-р Цимринг — признанный международный эксперт в области переливания крови, регулярно читающий академические лекции как у себя в стране, так и на международном уровне.
