Нашу способность подставлять детали и не обращать внимания на пробелы и дефекты наглядно иллюстрирует способность большинства людей прочитать следующий отрывок:
По днаынм илссевдоаний в Кемждбрикосм унриветисете, не иемет осбоого зчаеиня, в каокм пдоряке расслетавны бкувы в совлах. Внажо токьло, чтбоы перавя и поселндяя бувка овстаались на сових мсеатх. Осатльыне бкувы муогт быть парестевлены, и вы все рнаво без тудра пирочтатее солво, поомту что чолевскечеий мзог всопирниамет не бувкы по одтелоньсти, а совло цеклиом
[137].
Человеческая память не заслуживает доверия
Способность помнить — это, по сути, единственное, что делает нас когнитивно четырехмерными существами. В нашем восприятии мы не являемся четырехмерными существами. Мы воспринимаем три измерения пространства и момент времени в любой данный момент, но не ощущаем глубины времени. Мы можем испытать только мгновение; мы не переживаем целую минуту одновременно. Другими словами, без памяти не может быть представления о времени. Точно так же при отсутствии памяти не может быть индукции: нельзя предсказать будущее на основе прошлого, если у нас нет знания о прошлом, и нельзя знать о прошлом без памяти. Даже если информация о прошлом хранится в виде записей, мы должны обладать развитой кратковременной памятью, чтобы удерживать записанный материал в уме достаточно долго для осмысления. Наконец, синтез более высокого уровня понимания требует объединения множества индивидуальных факторов; если нельзя вспомнить компоненты системы, то нельзя соединить их вместе. Память чрезвычайно важна для нашего познания и нашей способности думать о чем угодно, кроме немедленной рефлекторной реакции. Без памяти мы не могли бы мыслить дальше точки на шкале времени, и поэтому все, что мы смогли бы делать без памяти, — это рефлекторно реагировать на воздействия; обучение и преемственность знаний не могли бы существовать.
У каждого из нас есть рассказ о событии из жизни, основанный на воспоминаниях о нашем опыте, но точность рассказа зависит от верности наших воспоминаний. Каковы были бы последствия, если бы наши воспоминания были полны ошибок? Что бы случилось, если бы мы забыли большинство пережитых событий, а наш разум изменял бы сохранившиеся воспоминания при каждом новом обращении? Что, если бы мы взяли истории, которые слышали от других людей, и вообразили бы, что они произошли с нами, или если бы наш разум выдумал вещи, которых просто никогда не было? Что, если бы кому-то сказали, что их воспоминания ошибочны, и они просто изменили воспоминания под новую информацию, вместо того чтобы сомневаться в том, что им говорят? Что, если бы люди доверяли только запомненным утверждениям, потому что они звучат знакомо, не обращая внимания на их истинность?
Унизительная и несколько пугающая ситуация состоит в том, что хотя человеческая память может обладать очень высокой точностью, она также склонна допускать каждую из только что описанных ошибок. Хуже всего то, что наша уверенность в своих воспоминаниях напрямую не связана с вероятностью того, что они произошли, или с точностью, с которой мы их помним. Мы, как правило, очень уверены в своих воспоминаниях, даже если они не соответствуют реальности. В декабре 2015 года, когда Дональд Трамп баллотировался на пост президента, он заявил, что группы людей на улицах Нью-Джерси праздновали крушение Всемирного торгового центра 11 сентября 2001 года. Представители СМИ внимательно изучили эту информацию до мельчайших подробностей и не нашли никаких доказательств того, что это когда-либо происходило, сойдясь во мнении на том, что это был ложный слух. Однако Трамп отказался опровергнуть свое утверждение, аргументируя его тем, что он «где-то видел это по телевизору», что сотни людей, которые были свидетелями этого события, звонили ему или писали в Твиттере и что газета Washington Post в свое время прокомментировала это событие в одной из статей. Однако тщательное изучение новостных архивов не дает никаких указаний на подобные новости; в лучшем случае есть упоминания о слухах на этот счет. Существование слухов не оспаривается; однако нет никаких указаний на то, что слухи основаны на реальных событиях. Многие назвали это высказывание Дональда Трампа ложью, но, по всей вероятности, Трамп на самом деле «помнит» людей, празднующих разрушение Всемирного торгового центра, и полностью уверен в своей памяти, несмотря на убедительные доказательства того, что такое событие никогда не упоминалось в новостях. Логическая невозможность продемонстрировать отсутствие чего-либо здесь работает как вывод «отсутствие доказательства не является доказательством отсутствия». Однако если не существует массового сговора, разумно предположить, что в средствах массовой информации появились бы хоть какие-то сообщения, если бы такое событие действительно произошло. Что бы мы ни думали о Трампе и его памяти, «заблуждения» очень распространены. Скорее всего, каждый из нас помнит что-то, чего не происходило, возможно, много разных событий, которые не происходили, но на которые каждый из нас готов поставить свою жизнь
[138].
В дополнение к ложным воспоминаниям мы очень восприимчивы к изменению наших воспоминаний в результате переживаний, случившихся после вспоминаемого события. В классическом исследовании Лофтуса, Миллера и Бернса людям показывали одни и те же две картинки, а затем задавали ряд вопросов. В зависимости от того, какие вопросы людям задавали, они по-разному запоминали детали картинок. Это явление наблюдалось неоднократно и получило название «эффект дезинформации». Когда людям говорят, что их воспоминания ошибочны, это представляет собой своего рода нарушение логической связи с внешним миром. Во многих случаях люди восстанавливают связь не путем отрицания утверждений со стороны, а, наоборот, путем подгонки своих воспоминаний, чтобы они соответствовали тому, что говорят другие. Поскольку воспоминания представляют собой сохраненные наблюдения, люди изменяют свои наблюдения, чтобы соответствовать авторитету, вместо того чтобы подвергать сомнению авторитет, доверяя собственным наблюдениям
[139]. Как только воспоминание изменилось, то при следующем обращении оно будет выглядеть «настоящим» воспоминанием, даже если этого никогда не было.
К сожалению, проблема гораздо глубже, чем просто изменение существующих воспоминаний. На самом деле людям можно с легкостью внедрить полностью сфабрикованные подробные воспоминания, если члены семьи рассказывают им о выдуманных событиях, которые якобы произошли с ними. Это явление называется «богатые ложные воспоминания»; например, воспоминание о том, что в возрасте 6 лет вы заблудились в торговом центре, а затем вас нашли, вы лежали в больнице с опасным заболеванием, на вас нападала собака и однажды вы чуть не утонули
[140]. Также было показано, что определенная тактика полицейского допроса может вызвать у подозреваемых ложные воспоминания о преступлениях, которых они не совершали
[141]. В некоторых случаях создаются очень подробные и убедительные воспоминания. Более того, иногда можно доказать, что богатые ложные воспоминания не имеют оснований, и единственным жизнеспособным источником воспоминаний является то, что они были созданы de novo — из ничего. Таким образом, проблемы с памятью распространяются не только на точность запоминаемых деталей, но и на полностью выдуманные воспоминания.
