В 1964 году шах изгнал Хомейни из Ирана, однако суровый клирик обосновался в соседнем Ираке и оттуда отдавал распоряжения растущей армии иранских религиозных ревнителей, беззаветно преданных ему одному.
Шестидневная война 1967 года укрепила в мусульманах убеждение, что Соединенные Штаты возглавили новое империалистическое наступление на исламский мир, застрельщиком которого стал Израиль. В конце концов, военная мощь Израиля связана именно с поддержкой США! Это заключение еще раз подтвердилось в 1973 году, когда преемник Насера Анвар Садат начал четвертую арабо-израильскую войну, напав на Израиль в Йом-Киппур, один из важнейших иудейских религиозных праздников. На этот раз египетской армии поначалу удалось одержать несколько побед, но массивные поставки оружия из США переломили ситуацию, и победителем снова остался Израиль.
Случилось так, что во время этой войны ОПЕК – Организация нефтедобывающих стран – собралась на очередное совещание, где намеревалась обсудить обычные деловые вопросы: координацию добычи нефти, регулировку цен и тому подобное. ОПЕК была основана в 1960 году; из двенадцати стран – ее членов девять были мусульманскими. В то самое время, когда лидеры ОПЕК съехались поболтать, в столицах их стран проходили массовые демонстрации протеста: народ негодовал против очередного унижения, нанесенного арабскому миру Израилем и США. До сих пор ОПЕК не особенно интересовалась политикой, но на совещании 1973 года ее члены решили нанести ответный удар, используя доступное им оружие – нефть. Они объявили эмбарго на поставки нефти в страны, поддерживающие Израиль.
Это решение потрясло индустриализованный мир. Я жил тогда в Орегоне – и помню, как бензин там выдавали чуть ли не по карточкам: покупать бензин разрешалось по определенным дням, в зависимости от того, на четную или нечетную цифру оканчивается номер твоей машины. Помню, как через день мне приходилось вставать еще до рассвета (была зима), плестись на местную заправку и занимать очередь. Бензина не хватало: иногда случалось, что, пока подходила моя очередь, он уже заканчивался. Мне, да и всем вокруг, казалось, что мы присутствуем при конце цивилизации. Возможно, в этом была доля истины. В результате эмбарго ОПЕК цена нефти взлетела с трех до двенадцати долларов за баррель; а сейчас, когда я пишу эти строки, нефть продается по сто тридцать долларов за баррель.
Негодование Запада вылилось в медийный образ злодеев-арабов, ныне хорошо знакомый миру: хитрые богачи с лисьими повадками и длинными носами сидят на своей нефти и лелеют коварные планы мирового господства. Стереотип, удивительно, даже пугающе схожий с тем, что создали сто лет назад европейские антисемиты для описания евреев, особенно воображаемого иудейского тайного общества, так называемых «сионских мудрецов», строящих заговоры – разумеется, с целью править миром.
Но в самом деле, нефтяное эмбарго помогло ОПЕК ощутить свою потенциальную силу. Продолжалось оно всего несколько месяцев, но по его завершению нефтедобывающие страны начали куда свободнее и смелее распоряжаться своим ресурсом. В результате элиты этих стран сделались еще богаче – что еще более обострило уже описанный нами раскол мусульманского общества на два мира.
Все это время светские силы Дар-аль-Ислама боролись за «модернизацию» своих стран, стремясь обрести как можно большую независимость от международных сил и великих держав. Однако среди носителей традиционной экономики, людей, исключенных из процесса модернизации, по-прежнему процветали иные, подавленные и даже преследуемые течения мусульманского возрождения: политические исламисты, салафиты, ваххабиты, деобандиты, джихадисты и так далее. Они проповедовали, что мир расколот на две части, несовместимые и исключающие друг друга: область мира и область войны, территория мусульманского братства – и территория безжалостной языческой алчности и насилия.
Люди, которым они проповедовали, оглядывались вокруг – и видели: в самом деле, общество расколото на два мира, это очевидно, не замечать этого может только слепой. А когда джихадисты предсказывали апокалиптическую битву между теми, кто останется верен букве откровений, полученных Мухаммедом в Аравии VII века, и теми, кто примет сторону Сатаны в его стараниях увести людей от Бога – люди, живущие в расколотом обществе, и здесь сразу понимали, о чем речь: каждое утро, просыпаясь, они видят, что стали еще немного беднее – а тем временем с телеэкранов нагло ухмыляются им люди, что живут, быть может, в одном с ними городе, но в совершенно ином мире, купаясь в сказочном богатстве. Их приводила в восторг мысль об апокалипсисе, который потрясет мир, сбросит недостойную безбожную элиту во прах, а Небо и Землю отдаст благочестивым беднякам.
Однако вплоть до 1970-х годов мало кто на Западе уделял внимание этому подземному пламени народного гнева. Господствующий на Западе нарратив мировой истории гласил, что «отсталые слои населения», своего рода реликт прошедших эпох, сами постепенно исчезнут, по мере того, как развивающиеся страны станут развитыми, деспотии осознают свои ошибки и перейдут к демократии, панацея, именуемая образованием, истребит предрассудки и заменит их научным мышлением, а примитивные эмоции уступят место бесстрастному свету разума. Согласно этому учению, главная проблема «отсталых слоев» как в мусульманском мире, так и в других странах – не условия жизни, а ложные воззрения. Еще немного подождать, еще немного модернизироваться, а потом…
А потом мир светских модернистов начал рушиться.
Первым «слетел» Зульфикар Али Бхутто – премьер-министр Пакистана, высокообразованный человек, выпускник Беркли, лидер светской, левой, социалистической Народной партии. В 1977 году генерал-исламист по имени Зия уль-Хак сместил его и бросил в тюрьму. Скоро пакистанские деобандиты начали требовать его казни. Карманный суд диктатора рассмотрел очень расплывчатые «преступления», вынес приговор, и Бхутто был повешен. Ту же судьбу претерпел Кутб в Египте тринадцать лет назад.
Следующим пал шах Ирана. В 1978 году коалиция светских левых, исламских социалистов и шиитских революционеров, сторонников Хомейни, изгнала его из страны – и на несколько мгновений показалось, что теперь Муджахидин-э-Хальк и их союзники-модернисты создадут наконец в Иране прогрессивное правительство, основанное на новой идеологии исламского социализма.
Но Хомейни ловко переиграл своих временных союзников по революции. 4 ноября 1979 года группа студентов, его последователей, захватила американское посольство и взяла в заложники шестьдесят шесть американских граждан. Последовало годовое противостояние с Америкой, которое Хомейни использовал, чтобы ослабить соперников и укрепить свою власть
[100]. Но, возможно, успех Хомейни не стоит объяснять только его хитростью, безжалостностью и талантом политического игрока. Быть может, он победил, потому что в самом деле выражал глубочайшие устремления иранского простого народа. А импульс этот на тот момент состоял в том, что не надо корректировать курс светского модернизма – надо от него отказаться, прекратиться всякое движение в этом направлении и дать Исламскому Пути еще один шанс. Так или иначе, в 1980 году Хомейни превратил Иран в «Исламскую республику», управляемую самыми консервативными из числа иранских ортодоксальных шиитских улемов.
