Абу Бакр правил с вошедшим в легенды смирением, старался никогда не навязывать собственную волю, а просто выполнять указания, содержащиеся в Коране и данные Пророком. Умар сделал такое поведение краеугольным камнем мусульманского учения, важнейшим решением: поклявшись делать лишь то, что приказывают откровения, он убедил и мусульман сверяться с откровениями во всех делах, больших и малых.
Во времена халифата Абу Бакра по предложению Умара все части Корана были собраны вместе. Поначалу это была разношерстная коллекция: Мухаммеду приходили откровения, а люди записывали их на всем, что попадалось под руку – на листе пергамента, куске кожи, камне, кости или на чем-нибудь еще. Став халифом, Умар начал разбирать это собрание. В его присутствии каждый записанный стих сличался с устной версией, какой ее хранили в памяти профессиональные чтецы наизусть – люди, которых общество с развитой устной традицией почитало как самых надежных хранителей информации. Затем писцы записывали авторизованный вариант каждого стиха при свидетелях, и из этих стихов складывалась единая книга.
Всякий раз, когда приходилось принимать трудное решение, Умар искал ответа в Коране. Если же Коран ответа не давал, он советовался с общиной, пытаясь понять, что говорил или делал в подобных случаях Пророк. «Община» в этом случае означает несколько сот мужчин и женщин, бывших «товарищами» Мухаммеда при его жизни. Всякий раз, когда община принимала решение таким образом, Умар приказывал писцам его записать и рассылал правителям областей, чтобы этими решениями они руководствовались в своей работе.
Умар нашел нескольких ученых, готовых все свое время посвятить изучению откровений, историй о жизни Мухаммеда и другой информации о ранних временах ислама, так что всякий раз, когда ему требовалось экспертное мнение, он обращался к этим «людям скамьи». Впоследствии из этого семени вырос один из важнейших социальных институтов ислама – улемы, или «ученые».
Создавая мусульманский закон, Умар в то же время стремился внедрить его в повседневную жизнь Медины; и это открывает нам суровую сторону его правления. Полумер Умар не терпел. Например, он прямо запретил алкоголь, хотя Коран по этому поводу высказывается двусмысленно; по-видимому, в некоторых ранних стихах он осуждает лишь пьянство, а не винопитие как таковое (хотя поздние стихи определенно запрещают всякое употребление вина).
Никаких наказаний за винопитие Коран не предписывал, но Умар вывел наказание по аналогии. Аналогия в этом случае была такая: за клевету и злоязычие Коран предписывает бить кнутом, а пьянство делает человека злоречивым. Следовательно, за винопитие тоже следует наказывать кнутом. Такое рассуждение по аналогии (кияс) стало важным принципом, который постоянно использовали и позднейшие мусульманские юристы.
Страшась разрушительной силы «нелицензированного» секса, Умар ввел самые суровые меры против прелюбодеяния. Именно он приказал побивать прелюбодеев камнями – заповедь, которой нет в Коране, но есть в законе Моисеевом, составленном задолго до Корана (Втор. 22:22). Он же запретил арабский обычай временного брака, позволявший мужчинам жениться на женщинах на несколько дней: халиф умел распознавать проституцию там, где ее видел. (Позже шиитские юристы в своих кодексах вновь узаконили эту практику.)
Противники Умара обвиняют его в ненависти к женщинам – и в самом деле, из введенных им законов как будто следует, что он считает женщин ответственными за дурное поведение мужчин. Чтобы обезвредить разрушительную силу сексуальности, Умар принял меры, чтобы отрегулировать и разделить роли мужчин и женщин: например, распорядился, чтобы мужчины и женщины молились раздельно, по-видимому, для того, чтобы во время молитвы их не посещали фривольные мысли.
Все это, однако, было еще очень далеко от того разделения полов и бесправия женщин, что воцарилось в исламских обществах столетия спустя (и сохраняется до сего дня). Впрочем, верно, что межполовые отношения в Медине не соответствовали идеалам современного феминизма. Племенные арабы (как и большинство древних культур) отводили мужчинам и женщинам разные, не пересекающиеся роли в обществе, и ислам утвердил это разделение. Однако в дни Умара и мальчики, и девочки в мусульманской общине получали обязательное образование. Женщины работали наравне с мужчинами, принимали участие в общественной жизни, посещали лекции, произносили проповеди, сочиняли стихи для публичного исполнения, вместе с мужчинами ходили на войну – оказывали помощь раненым, а порой и сражались с мужчинами наравне. Важные решения, касающиеся всей общины, обсуждались на общих собраниях: Умар принимал в них участие как простой гражданин, и наравне с мужчинами с ним бесстрашно спорили и женщины. Умар даже назначил женщину главой рынка в Медине – очень серьезная и важная общественная должность, включавшая в себя и надзор за строительством, и выдачу разрешений на торговлю, и проверку правильности мер и весов. Но всё же Умар посеял семена, со временем выросшие в жесткие ограничения на участие женщин в общественной жизни.
В VII веке н. э. рабство существовало по всему миру, и Аравия не была исключением. Ислам не запретил эту практику, но ограничил власть господина над рабом, и Умар строго следил за соблюдением этих ограничений. Мусульманин быть рабом не мог. Если рабыня забеременела от свободного, он должен был на ней жениться – это означало, что ее ребенок родится свободным и мусульманином. Рабство не должно было приводить к разрушению семей, что сильно ограничивало возможности хозяина: он мог покупать или продавать рабов только целыми семьями.
Хозяева не имели права дурно обращаться с рабами, поскольку те обладали теми же правами человека, что и свободные люди – тема, важная для Корана и особенно подчеркнутая в последней проповеди Пророка Мухаммеда. Умар приказал, чтобы хозяин кормил рабов тем же, что ест сам – и его рабы в самом деле ели за одним столом с его семьей. Если бы довести правила Умара до логического конца, рабство в мусульманском мире прекратилось бы еще во времена халифата. (В дальнейшем мусульманское общество, напротив, в этом вопросе претерпело регресс.)
По иронии судьбы, жизненный путь самого Умара прервался, когда психически нестабильный персидский раб в мечети вонзил кинжал ему в живот. Когда он лежал на смертном одре, некоторые видные члены общины попросили его назначить себе преемника, как поступил Абу Бакр, чтобы избежать трений при передаче власти.
– Как насчет твоего сына? – спросили они.
В этот миг Умара охватил последний из приступов ярости.
– Не думаете ли вы, – вскричал он, – что я всё это делал, чтобы облагодетельствовать себя или своих родных?
В тот же день он скончался, но перед смертью установил еще один важный прецедент. Он назначил консультативный комитет из шести человек (шура) для избрания нового халифа и достижения согласия в Умме по этому вопросу. Позднее многие мусульманские мыслители называли шуру основой демократических институтов в исламе. Комитет обнаружил, что основными претендентами являются двое, Али и Усман: одни выступают за Али, другие за Усмана. (Как мы помним, Али – это двоюродный брат и зять Мухаммеда, которого при выборе халифа уже дважды обходили.)
