Когда скончался его отец, Масуд был в Багдаде. Придворные провозгласили новым царем его брата. Масуд поспешил домой, по дороге собрав армию, во мгновение ока сбросил брата с престола и выколол ему глаза, чтобы быть уверенным, что он никогда больше ничего такого не сделает. Затем начал править империей Газневидов – и, как и его отец, деля свое время между искусством и войной, строил мир величественный, блестящий и жестокий. В те годы казалось, что владычеству Газневидов не будет конца.
Однако в годы правления Масуда дикие тюрки-огузы четырежды пересекали реку Амударья с севера и вторгались во владения Газневидов. Эти тюрки, возглавляемые родом Сельджуков, даже ворвались в Хорасан (восток Ирана и запад Афганистана). Четырежды султан Масуд встречался с ними на поле битвы. Трижды отбивал их атаки – но в четвертый раз был разбит сам. В 1040 году он потерял Лашкаргах и укрепления на западе страны. Об устрашающем росте и силе Масуда я уже рассказывал; теперь представьте, каковы были люди, сумевшие его победить! Масуд удалился в столицу, выстроенную его отцом, и там спокойно дожил свой век; славные дни Газневидов ушли в прошлое. Началась эпоха Сельджуков.
Сельджуки шли на запад, откусывая кусок за куском от империи со столицей в Багдаде. Их вожди не умели ни читать, ни писать, да и смысла в этом не видели. Доблестный воин всегда может захватить столько золота, чтобы нанять себе сотню секретарей – и пусть эти книжные черви читают и пишут за него! Сельджуки грабили города, брали с них дань, однако жить предпочитали в шатрах, обставленных так богато и пышно, как только возможно для кочевников, не сидящих на месте. (Впрочем, в своих главных городах они финансировали строительство роскошных дворцов.) Перейдя границу, они оставили свою древнюю шаманистическую религию и обратились в ислам, однако ислам у них был грубый, примитивный: сельджуки не заморачивались ни богословскими учениями, ни этическими идеями – для них это была просто племенная идеология, позволяющая отличать «наших» от «ихних».
В 1053 году н. э. правителем провинции Хорасан стал молодой сельджукский принц. Звали его Алп-Арслан: это прозвание, означающее «доблестный лев», дали ему его воины. Алп-Арслан взял с собой секретаря-перса, скоро прославившегося под именем Низам аль-Мульк, что означает «Порядок царства». Алп-Арслан выделялся в любой толпе, и не только потому, что рост его превышал шесть футов, но и потому, что усы он отрастил такие, что мог закидывать их за плечи, а когда мчался вперед на своем белом коне, усы, заплетенные в косы, развивались у него за спиной, словно два бунчука.
Его советник-перс сумел навести в Хорасане порядок и укрепить экономику; это покрыло его господина такой славой, что, когда умер старый сельджукский вождь и началась обычная борьба за власть между братьями, сыновьями и племянниками, Алп-Арслан быстро вышел в ней победителем, отчасти благодаря мудрым советам Низам аль-Мулька. Короновавшись султаном, Алп-Арслан принялся осматривать карты в поисках, что бы еще завоевать.
Он распространил власть сельджуков на Кавказский регион, затем продолжил движение на запад и наконец вторгся в Малую Азию, большей частью которой тогда правил Константинополь, укрепленная столица империи, которую мусульмане продолжали называть Римом.
В 1071 году на выселках города под названием Манцикерт Алп-Арслан встретился в бою с византийским императором Романом Диогеном и разбил его стотысячную армию. Самого императора он взял в плен; это потрясло Византию, а с ней и весь западный мир. А затем сделал немыслимое: освободил императора и отослал домой, в Константинополь, с дарами и заверениями, что никогда более его не побеспокоит – милость, еще более возвысившая сельджуков и унизившая императора христиан. Битва при Манцикерте стала, быть может, одним из важнейших сражений в мировой истории. В то время она казалась величайшей победой сельджуков. На самом деле, быть может, оказалась их величайшей ошибкой – но это стало ясно лишь двадцать шесть лет спустя.
Империя сельджуков: турки вторгаются в исламский мир
Алп-Арслан умер в Хорасане в следующем году; престол унаследовал его сын Малик-шах – и, благодаря наставничеству все того же мудрого Низам аль-Мулька, скоро доказал, что ничем не уступает отцу. Это он подчинил турецкому владычеству Сирию и Святую Землю.
Партнерство между персидским визирем и двумя турецкими султанами пошло на пользу обеим сторонам. Султаны посвящали себя завоеваниям – Низам аль-Мульк организовал жизнь на завоеванных территориях. Работы у него хватало: правителями захваченных земель султаны ставили своих родственников, а те склонны были относиться к подвластным территориям как к своим личным владениям. Эти турки, явившиеся прямо из степей, не всегда понимали разницу между налогами и грабежом.
Низам аль-Мульк привел в порядок систему сбора налогов и учредил институт инспекторов, которые, путешествуя из одной провинции в другую, следили за тем, чтобы сборщики налогов работали честно. Военную добычу султана он пустил на строительство дорог и организацию полицейских сил для защиты путешественников, чтобы купцы с товарами могли ездить по стране спокойно и ничего не бояться. Кроме того, вдоль дорог, на расстоянии дня пути друг от друга, он построил государственные караван-сараи. Этот же великий визирь учредил сеть школ и училищ, называемых медресе, для преподавания будущим чиновникам единообразного исламского учения. Единообразия он достиг, передав преподавание в руки ортодоксальных суннитских улемов.
Все эти меры были частью борьбы с центробежными силами того времени. Низам аль-Мульк надеялся сплести стабильное исламское общество из трех разнородных этнических нитей. Турки поддерживали порядок военной силой, арабы внесли свой вклад, предложив новое религиозное учение, а персы принесли обществу все прочие дары цивилизации: искусство управления, философию, поэзию, живопись, архитектуру, науку – дабы возвысить и украсить мир. Поэтому новый правящий класс включал в себя турецкого султана и его армию, арабского халифа и улемов, и персидскую бюрократию, состоящую из мыслителей и творцов.
Визирь надеялся, что эта стабильность позволит крестьянам и купцам производить богатство, необходимое, чтобы платить налоги, необходимые, чтобы содержать армию, необходимую, чтобы поддерживать порядок, необходимый крестьянам и купцам, чтобы производить богатство.
Однако у Низам аль-Мулька имелся злокозненный враг, стремившийся разрушить его начинания: безжалостный злой гений по имени Хасан Саббах, основатель Культа Ассасинов. Я называю их «культом», поскольку слово «секта» звучит слишком обыденно. Мало ли было в исламе сект! Ассасины стали ветвью, отломившейся от ветви, отломившейся от шиизма, ветви ислама.
Шииты верят в центральную религиозную фигуру, называемую имамом. В мире всегда только один имам. Едва он умирает, его особая благодать переходит к одному из его сыновей, и имамом становится он. Проблема в том, что всякий раз, когда умирает имам, начинаются споры о том, кто же из его сыновей стал следующим. И каждое такое разногласие может привести к расколу, из которого рождается новая секта.
