— Приступим к раздаче, — сказал дед и, встав, ушел под елку. А та как будто еще выросла, грозя пробить не только потолок квартиры, но и заполнить собой, праздничной и прекрасной, всю близлежащую галактику.
— Это тебе, Олег. — Дед Мороз порылся в мешке и вручил опешившему бандиту…
(А вот это пусть останется тайной. Олег был страшно доволен, но просил не разглашать. Иначе всем бандитам захочется, а на всех, как известно, блинов не напечешь.)
Загадочная молчаливая девушка (хм, после некоторого злоупотребления «смирновочкой» она уже не выглядела ни загадочной, ни молчаливой) получила от Деда Мороза толстую книжку с блестящей надписью «The X-files». С обложки сурово смотрели на мир специальные агенты ФБР Скалли и Молдер. Девушка посмотрела на обложку и отчего-то заулыбалась…
— Ну, Трифон, тебе я напоследок подарочек приберег, — широко улыбаясь, сказал Дед Мороз. — Надеюсь, доволен будешь.
И из мешка святочного Деда на свет явилась…
Ну конечно же она. Куда в этой книжке без нее!
— Рука, — выдохнули Трифон и Олег. — Это та самая?
Рука выскочила из пальцев Деда Мороза и размашисто написала на стене:
«ДА. Я ТА САМАЯ. Я ВЕРНУЛАСЬ. РАДЫ?»
— Еще как, — сказал Трифон.
И рука немедленно повисла у него на шее.
Когда благодарности отзвучали, Дед Мороз сказал:
— Ну что, все довольны?
— Вообще-то нет, — вздохнул Трифон, а рука пощекотала его за ухом. — У нас друзья неизвестно куда пропали, ни слуху от них, ни духу. Хоть в федеральный розыск объявляй!
— Зачем розыск? — изумился Дед Мороз. — Трифон, у тебя что, идиосинкразия к волшебным вещам?
— Н-нет, а что?
— А почему ты рукой заботливой не пользуешься? Она ведь тебе предназначена и твое желание с радостью выполнит. Лишь бы желание было достойным.
— Друзей вернуть — достойное желание.
— Тогда загадывай. Только ты с нею повежливей. Она за эти дни такого натерпелась, стала слишком капризная… Ну, это разговоры. Давай, Трифон!
Рука словно поняла, что сейчас к ней будут обращаться с официальной просьбой, поэтому сползла с плеча Трифона, устроилась на этажерке, словно королева на троне. Олег наблюдал за этим немой от изумления, а Дед Мороз посмеивался.
— Рука, — покашливая, заговорил Трифон. — Дорогая Да… Пожалуйста, верни сюда Димку. И инкуба. И если они где-то там не одни, а с новыми друзьями, то и этих друзей тащи сюда — всем места хватит. Я тебя очень прошу.
И Трифон поцеловал руку.
— Мне кажется, или она действительно покраснела? — шепотом спросил Олег у Деда Мороза.
— А какая разница? — улыбнулся тот.
Рука же взмыла под потолок как римская свеча, завертелась волчком, и в комнате почему-то запахло пустыней.
А потом посреди комнаты, отплевываясь от песка и растерянно озираясь, возникли Димка Романцева, инкуб Колосков, агенты Скалли и Молдер, гоминид Чарли, серебряный волк Сергей, мраморная однорукая богиня и, наконец, чудовище — царевич Филимон.
— Вот это да! — сказали все хором.
— Мы уже взорвались? — растерянно спросил гоминид Чарли. — Мы в раю?
— Нет! — весело крикнула Димка. — Мы вернулись к Трифону. Трифон, представляешь, нас ведь хотели взорвать! Но не успели.
— Инкуб! — крикнул Трифон радостно. — И ты тут?
— А куда ж я денусь? Кстати, ты хоть с остальными познакомься!
— Царевич Филимон, — сказало чудище.
— Волк-богатырь Сергей, — махнул хвостом волк.
— Специальные агенты ФБР Скалли и Молдер! И специальный агент ФБР Чарли! — отрапортовали известно кто.
— Богиня, — скромно и просто сказала каменная красавица. — Можете звать меня Да.
— Да? Как ee?
— Совершенно верно. Рученька, иди к мамочке. Иди, иди, шалунья, натворила дел…
— Эта рука — ваша? — спросил Трифон у каменной статуи.
— Когда-то была моя. — Статуя ласково погладила приникшую к ее груди руку. — Но я отдала ее на служение человечеству. И не могу присваивать ее исключительно себе. Кстати, господин Дед Рождества!
— Да?
— Как она себя ведет? Достойные ли желания исполняет?
— Вполне, — ответил стекольщик дядя Коля. — Конечно, с ней не без трудностей. Но на то она и жизнь — трудности преодолевать.
— А вы этой руке кто будете? — спросил царевич Филимон Деда Мороза.
— Да почитай что опекун, — усмехнулся тот. — Помогаю ей при ее новом появлении в этом мире выбрать человека, достойного такой заботы. Тебя, кстати, Трифон, выбрал. Цени.
— Ценю, — хохотнул Трифон. — А как же говорили, что она выбирает самых несчастных? Я вроде не из таких…
— Да не в счастье и несчастье дело! — возразил Трифону Дед Мороз. — Хотелось мне, чтоб ты жизнь почувствовал. Чтобы разморозился. Чтобы не боялся друзей заводить, веселиться беспечно не боялся! Чтобы праздники были тебе по душе, потому что нужны человеку праздники! И веселье — смешное, глуповатое, пацанячье совсем — ой как нужно человеку современному. Так что веселись, Трифон! Пришел твой Новый год!
— Не могу, — сказал Трифон.
— Чего ж тебе еще? — осердился Дед Мороз. — Что ты за человек такой, ровно варежка из кусачей шерсти: тебя гладь да мни, а ты все колючий.
— Дело не во мне. Что я один веселиться буду? Вон царевич стоит, у него есть желание неисполненное, при одном взгляде на него плакать хочется. И волк этот тоже… хорош.
— Ты в доме хозяин, — сказал Дед Мороз. — А рука… Она у тебя почитай хозяйка. Вот и попроси ее исполнить…
— Я понял. Дорогая, а ты поняла?
Щелчок!
— Просите у нее, — сделал широкий жест Трифон. — У заботливой женской руки. На то она и есть на свете.
И просьбы не заставили себя ждать.
…Поздним утром Димка и Трифон начали совместное проживание после того, как перемыли на кухне всю грязную посуду. Трифон сначала этому сопротивлялся: как мы помним, он еще считал Димку своей богиней, но она настояла на трудовой повинности.
— Слушай, — говорила Димка, звякая вилками. — А какой царевич красавец стал после превращения, да?
— Ага. Мощный типаж. Фактурный, сочный. Ему бы в нашем театре очень подошли этнические роли.
— Трифон, у тебя только одно на уме… Режиссер ты мой. Немирович-Данченко. А мне вот интересно, Филимон уже с женой встретился или как?
— Будем надеяться.
— Ага. Поставь тарелку. Слушай, а инкуб был такой разочарованный…
— С чего бы это? Димка, сознайся, он тебя клеил?
