Кого ж любить? Кому же верить?
Кто не изменит нам один?
Кто все дела, все речи мерит
Услужливо на наш аршин?
Кто клеветы про нас не сеет?
Кто нас заботливо лелеет?
Кому порок наш не беда?
Кто не наскучит никогда?
Призрака суетный искатель,
Трудов напрасно не губя,
Любите самого себя,
Достопочтенный мой читатель!
Предмет достойный: ничего
Любезней, верно, нет его.
Петрушин считает, что глубокий анализ чувства любви дал немецкий социолог, философ Эрих Фромм (1900–1980) в эссе «Искусство любви». Фромм призывает осознать, что любовь – это искусство, такое же, как искусство жить, и ему надо учиться точно так же, как и любому другому искусству – музыке, живописи, столярному делу, врачебному или инженерному искусству.
Главная трудность в овладении искусством любви? Фромм об этом пишет так:
«Вопреки глубоко коренящейся жажде любви почти все иное считается едва ли не более важным, чем любовь: успех, престиж, деньги, власть. Почти вся наша энергия употребляется на обучение достижению этих целей, и почти никакой – на обучение искусству любви».
Свои рассуждения о любви Петрушин заканчивает словами:
«Статистика многих стран подтверждает, что люди, состоящие в браке, дольше живут, меньше болеют и более оптимистично смотрят на жизнь, чем одинокие, разведенные или же овдовевшие. Человек, находящийся в состоянии эмоционального подъема, вызванного переживанием любви, действительно лучше себя чувствует и меньше болеет. Любовь и хорошие сексуальные отношения активизируют иммунную систему, а это всегда благотворно влияет на самочувствие. Если смотреть на чувство любви шире, то оказывается неважно, любим ли мы мужчину или женщину, свою работу или свое увлечение, своих детей или чужих. Многие творческие люди признают, что они больше любят свою работу, нежели жену, или мужа, или любовницу. Самое важное в этом чувстве оказывается выход за пределы узкоэгоистического существования, забота о чем-то или о ком-то, что лежит за пределами нас самих.
Отметим, однако, что наибольшую психологическую устойчивость человеку дают религия и любовь к творчеству в общественно полезном деле. Эти два вида любви не зависят от окружающего мира и будут с человеком всегда, при любых обстоятельствах, пока он жив».
4.6. Терапия обретением смысла жизни
Сказанное по-новому заставляет нас понимать мысль Достоевского о том, что красота спасет мир. Если каждый из нас спасет свою душу при помощи высоких идеалов, то тем самым могут спастись и многие. Для этого оказывается важным питать свою душу высоким искусством, которое поднимает человека к вечным общечеловеческим ценностям. Можно вести растительный образ жизни, читать незамысловатую бульварную литературу и желтую прессу, смотреть боевики и слушать примитивную музыку. Но в час испытаний такой человек окажется беззащитным перед ударами судьбы. И только искусство высоких и тонких энергий, которые содержатся в произведениях великих классиков – Шекспира и Толстого, Бетховена и Чайковского, Рембрандта и Дали может помочь человеку выстоять в сложной жизненной ситуации. Настоящая драма обитателей больших городов заключается в том, что в Больших Городах, по образному выражению известного московского издателя Владимира Лизинского, пасутся огромные стада внутренних эмигрантов. Это те, которые не пользуются ничем из того, что составляет их гордость – театры, дворцы, галереи, библиотеки, им чуждо преклонение перед талантом. Не имея в своем жизненном багаже опоры на духовные силы прошлых поколений, они оказываются беззащитными перед сложностями жизни в Большом Городе.
Валентин Иванович Петрушин
Среди описанного Петрушиным реестра «терапий» особо выделяется «терапия творчеством и обретением смысла жизни». Но если с творчеством как-то все более или менее понятно (смотри хотя бы эпиграф к данному разделу), то слова ОБРЕТЕНИЕ СМЫСЛА ЖИЗНИ требуют многих пояснений. Вот что пишет об этом Петрушин:
«Ключевая роль в защите от стрессов и сопутствующих им неврозов играет осознание смысла своей жизни, своих жизненных целей и соотнесение с ними конкретных жизненных ситуаций. Человек, сделавший главный, смысловой жизненный выбор, в значительной мере предрешил все свои дальнейшие решения и тем самым избавил себя от колебаний и страхов. Его жизнь становится свободнее и проще. Попадая в трудную жизненную ситуацию, он соотносит ее значение с главными жизненными ценностями и своевременность подобного взвешивания нормализует его состояние. В этом случае критическая ситуация рассматривается не в сравнении с другими событиями, а оценивается на фоне общей перспективы всей жизни и общечеловеческих ценностей».
В подтверждение своих слов Петрушин приводит и мнение Ганса Селье, который писал:
«Чтобы придать смысл нашей жизни, мы должны поставить перед собой сложную и своевременную задачу. Нам следует стремиться к цели, достижение которой требует напряженной работы. Отсутствие же таковой цели – один из самых сильных стрессов, вызывающих язву желудка, инфаркт, гипертонию или просто обрекающих человека на безрадостное прозябание».
Идеологию «смысла жизни» породил и неустанно делами и пером пропагандировал философ Виктор Франкл. Смысл своего существования он нашел, как сам говорил, в том, чтобы ПОМОГАТЬ ДРУГИМ ЛЮДЯМ увидеть СМЫСЛ СВОЕЙ ЖИЗНИ. Вот очень краткая летопись его жизни, нравственных подвигов и основ разработанной им оригинальной философии.
ФРАНКЛ (1905–1997) – психиатр и психолог родился в Вене в еврейской семье, его отец был австрийским чиновником. В юном возрасте у Виктора проявился горячий интерес к психологии. Вначале Франкл формировался под влиянием Зигмунда Фрейда (1856–1939) и Альфреда Адлера (1870–1937), позднее он отошел от их воззрений, выбрав свою философскую дорогу.
В1923 году Франкл начал изучать медицину в Венском университете, где специализировался в области неврологии и психиатрии. Особо его интересовала психология депрессий и самоубийств. К концу 1930-х годов Франкл заложил основы нового метода, назвав его логотерапией.
В 1933–1937 годах Франкл возглавлял отделение по предотвращению самоубийств в одной из Венских клиник. Пациентами Франкла стали свыше 30 тысяч женщин, подверженных риску самоубийства.
После поглощения Австрии Германией в 1938 году карьера Франкла прервалась. Ему запретили лечить арийских пациентов по причине его еврейского происхождения.
В сентябре 1942 года Франкл, его жена и родители были депортированы в концентрационный лагерь Терезинштадт (он находился неподалеку от Праги). Незадолго до ареста Франкл, как высококлассный специалист, получил визу на въезд в США. Но он решил остаться в Австрии, чтобы поддержать своих престарелых родителей, которые уехать с ним не могли.
