Обычно крыса перетаскивает крысят с места на место, прячет их. В условиях же «вертепа» она бросает их где попало, и те становятся добычей взрослых самцов-каннибалов. Неудивительно, что 96 процентов крысят гибнет.
Ну а как перенесут уплотнение вольнолюбивые одиночки-коты? Что, если киплинговскую Кошку поставить в такие условия, в которых она не сможет «убежать в чащу Дикого Леса, или влезть на мокрые Дикие Деревья, или взобраться на мокрые Дикие Крыши и дико махать своим диким хвостом?»
Немецкий ученый П. Лейхаузен держал кошек и котов в тесных ящиках. Они сидели, тесно прижавшись друг к другу. И тут даже эти ярые противники тирании и иерархии не выдерживали.
Обычно одно из животных, преимущественно самец, становилось всемогущим владыкой и повелителем, а один-два других – париями, отщепенцами. Они не могли даже хвостом пошевелить. На них тотчас набрасывались их раздраженные соседи.
Но и тут природа кошек, органически не переносящих угнетения и насилия, проявляла себя. И хоть киплинговская Кошка не могла «повернуться и уйти», они все-таки поступала по-своему, по-кошачьи.
За исключением забитых парий все остальные коты и кошки не выказывали даже признаков какого-либо чинопочитания; закон иерархии бы для них не писан! Это было все то же кошачье «братство», только в новых условиях, в условиях, когда два-три соседа удобно расположились на твоем хвосте!
Забавно наблюдать за животными в такой момент. Из деревянного ящика торчат несколько пушистых мордочек. Блестят зеленые глаза. Тесно? Да. Но на усатых физиономиях как бы написано: «Да, конечно, тесновато! Но что делать? Надо ведь как-то жить!»
4.12. Аналогии неубедительны, но…
В Африке есть поверье, будто бы обезьяны куда умнее, чем об этом думают европейцы. У них есть свой «обезьяний язык», свои обычаи и законы. Но они скрывают все это, боясь, что люди заставят обезьян работать и платить налоги. Судя по всему, все идет именно к этому, к тому, чтобы другие существа стали работать на людей. Кто будет обслуживать человека будущего – роботы или послушные ему разумные животные, решит диалог физиков и биологов, – так считает известный американский футуролог О. Тоффлер.
Александр Горбовский, статья «Капитал Маркса – любимая книга шимпанзе»
Много-много тысяч лет назад люди жили небольшими группами и занимались охотой. Пищи не хватало. Поэтому в те далекие времена человек создал систему запретов, табу. Они поддерживали количественный состав племени в определенных пределах.
Суровые племенные традиции требовали жертвоприношений. Жизнь самых прекрасных юношей и девушек отдавали ненасытным богам. Устраивались набеги на соседние племена, и подчас единственной добычей были головы врагов. В некоторых местах процветал каннибализм.
Но вот 8-10 тысяч лет назад произошел переворот. Человек впервые засеял клочок земли и собрал первый урожай. Он стал хлебопашцем, землевладельцем, обеспечил себе достаточно пищи. Больше не было причин сдерживать размеры племени. Наоборот, самые многочисленные племена стали и самыми богатыми. Старые ограничения были постепенно отброшены и забыты. Отныне каждый член общества сам решал судьбу своего потомства. Так фактически продолжается и до сих пор.
Человек и животное – ставить знак равенства между ними конечно же не следует. И тем не менее, пытаясь обнаружить факты, которые позволили бы пролить дополнительный свет на структуру человеческого общества, человека сравнивали со всеми видами животных, ведущих «общественный» образ жизни, – от обезьян и волка до пчелы и муравья.
Какие делались выводы? Самые различные. Немецкий этолог П. Лейхаузен пишет: «Проведя в лагерях военнопленных около пяти лет, я понял, что поведение людей в условиях скученности до малейших подробностей повторяет поведение волков, кошек, коз, мышей, крыс или кроликов, помещенных в аналогичные условия…»
Другие исследователи выражаются более осторожно: Р. Зоммер: «Я далек от мысли, что человеческое существование можно уподобить жизни животных. Однако я не удивлюсь, если некоторые факты из области «животные – пространство» окажутся в какой-то степени применимы к области «люди – пространство».
Подобные заявления исследователи подкрепляют и конкретными экспериментами. Так, к примеру, крысы в опытах доктора биологических наук И. Бородина были помещены в «городские» условия. Ночь они проводили в тесных клеточках с плохой звуко- и запахоизоляцией. А весь «рабочий» день – к клетке, имитирующей ситуацию в переполненном автобусе (на 40 стоячих мест), который никуда не движется. Крысы в этой ситуации вели себя вполне по-человечески: очень нервничали, «кричали» друг на друга, толкались. «Ну да вы знаете, – пишет Бородин, – как это бывает, когда битком набитый автобус останавливается».
Третья категория ученых возмущена. Как? Проводить параллели между человеком и животными? Ересь! Чушь! Из всех живых существ человек обладает наиболее высокой способностью применяться к любым обстоятельствам.
Слова верные. Но они требуют оговорки. Человеку действительно доступно многое. Но как раз в силу сложности своей организации, в силу утонченности ее «КОНСТРУКЦИИ» человеку и требуется неизмеримо больше, нежели животному!
Жить, как крыса?! Куропатка?! Кошка?! Нет, человеку необходим не только «метраж», краюшка хлеба, кусок тряпки, чтобы прикрыться, – ему необходима вся Вселенная, с ее мириадами звезд! 10 миллиардов нейронов мыслящего мозга не удовлетворит каморка с крохотным окошечком. Человеку необходимы все континенты нашей планеты, ему нужны Марс, Венера и все величие Солнечной системы!
Личное пространство человека (понимаемое в широком смысле) очень неопределенно. С развитием цивилизации оно неудержимо расширяется, но тот же научно-технический прогресс, одаряющий столь многим, одновременно ставит и ряд препон, «давит» на человека.
4.13. Мнение Конрада Лоренца
Этологи давно поняли, что в истории человечества шла своеобразная эскалация агрессивности, которая была обусловлена растущей свободой ее проявления. Человек не обладает ни рогами, ни мощными клыками – сам по себе он существо слабо вооруженное. Но! Сначала человек использовал против человека каменное или деревянное орудие – орудие стало оружием. Потом появилось оружие, действующее на дистанции, – дротики, стрелы. Теперь не надо было сходиться с недругом лицом к лицу, а это важный психологический момент, позволяющий с меньшим усилием, напряжением переступить барьер запрета «Не убий себе подобного». Наконец, когда в древних коллективах возникла иерархическая организация, один человек – вождь – получил возможность посылать другого против врага: теперь вождь вообще не присутствовал при сцене насилия, что, безусловно, облегчало принятие решения. («В наш слабонервный век приговор умеет подписать каждый. Труднее найти человека, который приведет его в исполнение», – Александр Крон.) Ну и так далее, вплоть до межконтинентальных ракет.
Григорий Зеленко, статья «Агрессия. Главное – модели поведения»
А еще тут полезно послушать мнение о человеке такого крупного знатока поведения животных, каким был Нобелевский лауреат (1973 год) Конрад Лоренц.
