Не помню остальные подколки, которыми проводили меня сослуживцы, но в зоне погрузки я понял, чему они завидовали. Я поймал свое отражение в стеклянной двери и к голубому «Шевроле Эс-Эс» подошел с самым мужественным видом, на который был способен. За рулем сидела невероятно красивая женщина. Это была Конни, дипломированная медсестра с чудесным загаром и длинными волосами. Как и я, она недавно развелась и работала в ночную смену – в травмпункте отделения скорой помощи в больнице городка Миртл-Бич. Свободное время Конни проводила на пляже, где и загорела как шоколадка.
Мы начали встречаться, и я узнал, что она отлично разбирается в автомобилях и мотоциклах. То, что у нее тоже был мотоцикл, делало ее более привлекательной в моих глазах. Я любил приключения и острые ощущения, так что просто не мог не влюбиться в женщину на мотоцикле.
Интересом к машинам и мотоциклам Конни заразилась от двух старших братьев и отца-механика. Конни всегда водила чудесные спортивные автомобили, такие как «Шевроле Эс-Эс» и «Шевроле Айрок», которые, пожалуй, можно отнести к маслкарам. И умела обращаться с гаечным ключом, что вдохновляло и притягивало! Как-то я вернулся домой, а она устанавливала в изящный «Камаро Зет-28» новые колонки. А ведь для этого нужно было снять приборную панель – сам бы я на такое никогда не решился!
Конни любила свою работу, поэтому без труда распознала ту же страсть во мне. Я почти сразу выложил, что мечтаю о настоящей полицейской службе, создании сети информаторов и внедрении в банды с целью поимки преступников, особенно наркодилеров. Собственно, о месте специального агента УБН я начал мечтать раньше, чем узнал, что такая должность существует.
Еще до этого я читал статьи и книги о полицейских, которые внедрялись в преступные группы и организации. Мне это казалось трудной и определенно интересной задачей.
Опасность и разруха, которые приносили с собой наркотики, не давали мне спокойно спать. Я видел, как круто они меняли жизнь и личность зависимых людей, оставляя отчаяние и страдания взамен блестящих перспектив. Беда затрагивала и семьи, и друзей, и всех, кто был рядом.
США давно страдали от незаконного ввоза наркотиков, но до 1970 года федеральные власти не принимали решительных мер по созданию службы, единственной целью которой было уничтожение угрозы в лице наркоторговцев.
Для США незаконный оборот наркотиков – беда не новая. В 1930-х в страну начали ввозить героин с юга Франции. Сырьем для него служили опиумные маки, которые выращивали в Турции и на Дальнем Востоке и привозили в порт Марселя, один из самых загруженных портов Средиземноморья. Наркотики производили в подпольных лабораториях города, а затем корсиканские гангстеры и сицилийская мафия переправляли их в США по схеме «французский связной». По современным меркам тогдашние поставки героина из Марселя в Нью-Йорк можно назвать скромными. Первую крупную партию героина полицейские Нью-Йорка изъяли 5 февраля 1947 года у корсиканского моряка, вес ее составлял три килограмма.
Много лет спустя, когда наркотики заполонили страну и возросло число наркозависимых и преступлений на этой почве, конгрессмен-республиканец из Коннектикута забил тревогу. В апреле 1971 года член палаты представителей США Роберт Стил начал расследование по отчетам о росте числа наркозависимых среди военнослужащих, вернувшихся из Вьетнама. По данным отчетов, десять – пятнадцать процентов американских солдат пристрастились к героину.
Такие известия в сочетании с широким распространением марихуаны в контркультуре хиппи всколыхнули органы правопорядка, которые понимали, что это лишь первые ласточки грядущего повального увлечения наркотиками. Страна потонула в наркомании, когда американские и южноамериканские наркодилеры последовали примеру корсиканских и сицилийских собратьев и решили удовлетворить растущий спрос на марихуану, кокаин и героин.
В те непростые времена президент Ричард Никсон объявил «всеобщую глобальную войну наркомафии» и положил начало созданию федерального органа, занятого исключительно вопросами соблюдения законодательства о борьбе с наркотиками. До этого момента федеральные власти полагались на множество разрозненных ведомств, у которых просто не было ресурсов для разворачивания объявленной Никсоном войны.
«В настоящее время федеральным властям нелегко вести войну с наркомафией, поскольку они не могут полноценно объединить усилия перед лицом изобретательного, вездесущего и неуловимого врага, – сказал тогда Никсон. – Разумеется, безжалостные подпольные сети, поставляющие наркотики из разных стран мира, не страдают от бюрократических препон, которые осложняют нашу работу».
Для борьбы с наркомафией Никсон постановил создать централизованное управление. Так, по указу президента, 1 июля 1973 года появилось Управление по борьбе с наркотиками – федеральный орган, основной задачей которого являлось предотвращение употребления и контрабанды наркотиков. На самом деле этой инициативой Никсон хотел отвлечь внимание СМИ от скандала, который в конечном итоге привел к завершению его президентской карьеры; тем не менее создание мощного федерального объединения правоохранительных органов по борьбе с наркотиками было действительно удачной идеей.
Когда я не был занят на работе, я скучал по Конни. После моего переезда в Норфолк мы поддерживали отношения на расстоянии и виделись не чаще раза в месяц. В конце концов Конни устроилась медсестрой в больницу близлежащего города Вирджиния-Бич, и мы стали жить вместе. Впоследствии она еще не раз жертвовала ради меня своей карьерой.
Примерно через два года работы в железнодорожной полиции я подал заявление на перевод обратно в полицию Блуфилда. Мы с Конни хотели жить поближе к родным. Но счастье мое было неполным даже после того, как Конни устроилась медсестрой в расположенную неподалеку Принстонскую больницу. Я очень уважал полицейских, с которыми работал на железной дороге, ведь это были одаренные следователи, однако по-прежнему считал свою работу бесперспективной.
Впервые я услышал об УБН в закусочной Блуфилда, после ночной смены, за бездонной чашкой черного кофе. Я поедал яичницу-болтунью с кетчупом, а мой приятель-полицейский железнодорожной компании Пит Рейми рассказал о внедрении в банды для поимки наркодилеров. Пит был крупным высоким парнем, приятным в общении. Сначала он работал патрульным в штате Вирджиния, затем по всей Вирджинии охотился на наркодилеров в составе рабочей группы УБН в городе Роанок. В полиции железнодорожной компании я взял Пита под крыло, и по окончании ночных смен мы с ним ходили перекусить в «Харди», где я засыпáл его вопросами о работе в УБН. Наверное, я замучил его одними и теми же вопросами, но он всегда охотно делился информацией.
Пит как никто другой знал, как мне надоела работа на железной дороге, и поэтому подбивал меня подать заявление в УБН. Сначала я думал, что у меня ничего не выйдет. Я уже подавал заявления на две другие вакансии в органах правопорядка, но так долго ждал ответа, что давно оставил надежду. Ожидание приводило меня в уныние. Но Пит был настойчив, он горячо советовал мне получить диплом бакалавра, без которого не попасть в УБН.
Весной 1984 года дела мои пошли в гору. Мы с Конни поженились в кругу родных и близких. Сразу после торжества мы отправились в Майами, а оттуда – в круиз по Карибам, в наше свадебное путешествие. Я впервые летел на самолете, у которого было больше одного двигателя.
