Тем не менее Очоа приговорили к смерти. На рассвете 13 июля 1989 года прославленного генерала и трех других кубинских военнослужащих расстреляли на военной базе спецназа в Гаване.
Я не знал, стала ли та наша операция на Тёрксе и Кайкосе причиной возбуждения дела против Очоа и его последующей казни, но лидерам коммунистического режима действительно было удобно назначить Очоа крайним.
Правда всплыла лишь много лет спустя.
Приказ о прекращении дела против Кастро поступил не из Министерства юстиции США, а прямо из Белого дома. От самого президента Рейгана. Эта новость всех потрясла!
Разбор геополитических отношений между США и Кубой не входил в сферу нашей компетенции, и единственное, что нам оставалось, просто смириться с этим.
ХАВЬЕР
Иногда на службе случалось такое, что я начинал молиться. Меня нельзя назвать ярым католиком, но я помню молитвы, которые читали моя мама и бабушка. Когда мне что-то угрожало, я всегда молился Пресвятой Деве и читал «Отче наш».
Первый раз я ощутил липкий страх смерти в середине восьмидесятых, когда еще служил в Остине. Старшие агенты назначили меня на операцию, чтобы я сыграл роль мексиканца, владельца 225 килограммов марихуаны. Моей задачей было договориться с группой распространителей и привести их в ловушку. Мы провели немало часов в остинских стрип-клубах, прежде чем договорились о поставке наркотиков с летчиком, который выступал нашим информатором. Летчик был неплохим парнем, но его крошечный самолет с одним двигателем выглядел так, будто держится исключительно на честном слове и вот-вот развалится.
Оформив кучу бумаг – их количество внушало ужас! – и пройдя все бюрократические препоны, мы наконец получили из штаб-квартиры УБН в Вашингтоне разрешение на перевозку самолетом 225 килограммов травки, собранной в ходе ряда других операций по конфискации наркотиков в Остине. Марихуану упаковали в джутовые мешки и загрузили в багажный отсек самолета, припаркованного на небольшом взлетном поле за пределами Остина. Для того чтобы всё выглядело естественно, наш информатор, пожилой белый мужчина-контрабандист, сказал, что выполнит облет взлетно-посадочной полосы, и попросил контрабандистов в качестве разметки расстелить на земле туалетную бумагу. Это означало бы, что всё в порядке и мы можем приземляться.
Я нервничал еще до посадки в самолет – крошечный и совершенно ненадежный на вид. Информатор заверял меня, что лететь безопасно и что на этой машине он перевез немало контрабандной травки. И вот мы на западной границе Остина, и я, затаив дыхание, забираюсь на пассажирское место, а самолет кое-как поднимается в воздух и пролетает над сухим кустарником. На короткую, покрытую пылью «взлетно-посадочную полосу», размеченную белыми рулонами туалетной бумаги, самолет заходил рывками и с грохотом. Пока летчик примеривался для посадки, я обливался потом, вцепившись в кресло. В последний момент он дернул штурвал вверх и снова взлетел. Этот рывок и последовавшая за ним тряска довели меня до ручки: я уже был уверен, что нам конец. Словно почувствовав это, летчик попытался меня успокоить. Он объяснил, что это такой маневр, который означает, что приземляться безопасно. При очередном приближении к земле самолетик бросало из стороны в сторону. Коснувшись поверхности, он запрыгал по грязи. Я не мог поверить, что всё закончилось. Я прочел очередную молитву и возблагодарил Господа и Деву Марию Гваделупскую, что мы не разбились.
На земле, у самого края полосы, нас встречала группа мужчин на машинах. Сначала я никого не узнал, и радость по поводу удачного приземления сразу растворилась: я решил, что угодил в ловушку. Потом от мужчин отделились двое, побежали к нам, открыли багажный отсек и начали разгружать джутовые мешки с марихуаной, и я успокоился, узнав в них тайных агентов.
На трясущихся ногах я медленно пошел к сараю на краю посадочной полосы, где стояли с включенными двигателями черный внедорожник и темно-серый пикап. Ко мне быстро подошли наш главный тайный агент и настоящий преступник, который и был покупателем марихуаны. Шоу началось! Я поздоровался на ломаном английском и пожал руку преступнику, который назвался Стивом. Он был чрезвычайно любезен, поскольку считал меня владельцем травки. Агента рядом с ним звали Ларри. Обменявшись любезностями, мы сели во внедорожник и поехали в Остин. Мешки с марихуаной загрузили в пикап, который по виду ничем не отличался от типичного техасского пикапа. Никому бы и в голову не пришло, что он везет 225 килограммов травки!
По дороге Ларри поддерживал легенду. Вешал Стиву лапшу на уши о том, что это начало прекрасной дружбы и что он знает кучу потенциальных покупателей, которым регулярно требуются крупные партии марихуаны. Он уверял Стива, что я авторитетный владелец плантаций травки и могу поставлять ее тоннами. Я усиленно поддакивал. Мол, за ваши деньги – в любых количествах.
Стив заплатил вперед двести тысяч долларов и остался должен еще семьсот тысяч, которые обещал заплатить после доставки. Он сказал, что покупатели с наличными ждут его в разных частях южного Остина. Первый раз мы остановились у задрипанной гостиницы, и он начал разгружать мешки с товаром. Как только Стив принялся отсчитывать сто тысяч долларов, мы решили его арестовать. Он попытался сбежать, но через несколько минут мы его поймали. Часть покупателей, ожидавших травку в гостинице, при виде наших маневров также попытались скрыться. Двое были на машинах, так что я тоже сорвался с места и запрыгнул в арендованный «Линкольн-Континенталь», на котором приехал один из преступников. Это была настоящая кинопогоня! В какой-то момент я нарушил правила, повернув на дорогу с односторонним движением, и принялся яростно сигналить разбегающимся людям, почти не слыша этого из-за стучащей в ушах крови.
Одного из преступников мне удалось загнать в угол, и я ударил по тормозам, с визгом останавливая машину. Я выскочил наружу, уложил его носом в пыль и надел наручники. В тот день мы арестовали пятерых преступников и конфисковали более восьмисот тысяч долларов наличными.
Перед судом предстал только Стив, который нанял себе одного из лучших в стране адвокатов по гражданским делам. Тони Серра из Сан-Франциско, который называл себя адвокатом-хиппи и носил длинные белые волосы собранными в хвостик, уже вел такие дела, защищая и «Ангелов ада»
[27], и членов Симбионистской армии освобождения
[28], похитивших богатую наследницу Патти Хёрст в 1974 году. Самым крупным и политически громким делом Тони Серра была защита одного из основателей Партии черных пантер
[29], Хьюи Ньютона. В 1970 году он успешно опротестовал приговор Ньютона, обвиняемого в непредумышленном убийстве: тремя годами ранее тот застрелил полицейского из Окленда, который остановил его на дороге.
