Завербованный Джонни рассказал, что владельцы склада, отец и сын, очень хорошо зарабатывали. У них был собственный грузовик с логотипом фирмы, который развозил по местным компаниям крупные заказы в бочках по пятьдесят пять галлонов. Однако дела фирмы шли не очень хорошо. Отец старел и терял хватку, а сын, воспользовавшись этим, влез в преступный бизнес. Эдгар (сын) был долговязым мужчиной среднего возраста, к тому же белым, чем здорово выделялся среди местных – черных и испанцев. Джонни сообщил, что Эдгар также ворует деньги у компании и оплачивает свою шикарную жизнь, продавая химические реактивы известным наркоторговцам. Мы с Эдгаром были знакомы, и он охотно отвечал на мои вопросы о бизнесе. Он рассказал о законопослушных клиентах компании, но связи с преступным миром отрицал. О роли Джонни в операции он даже не догадывался.
Джонни, разумеется, знал, на что были способны его боссы, продающие преступникам стеклянную посуду и вещества для производства мета, поэтому с радостью делился информацией на случай, если мы упечем его начальство в тюрьму. Для него это была гарантия, что во время полицейского рейда он не попадет за решетку вместе с боссами.
Вдобавок ко всему я приплачивал ему за каждую наводку. Джонни звонил мне всякий раз, когда преступники закупали особо крупную партию химических реагентов. Такое случалось часто, и, пока бандиты расплачивались у стойки, Джонни звонил мне. Офис УБН находился недалеко от химического склада, так что я бросал все дела и летел к своему наблюдательному пункту.
Как-то раз Джонни сдал нам покупателя, который выглядел вполне законопослушным. Это был высокий, хорошо одетый белый мужчина. Проследив за ним, мы узнали, что он живет в большом доме в элитном районе Остина и руководит несколькими вполне легальными компаниями. Однако мы тут же занесли его в список подозреваемых, поскольку он заказал бочку Ф-2-П на пятьдесят пять галлонов. На складе он воспользовался подъемником, чтобы загрузить бочку в свой пикап. Затем он заказал услуги грузоперевозки, и бочку доставили в Уэйко. Позднее мы арестовали его и доказали, что он помогал наркоторговцам и организовывал для них доставку химреагентов. Его дело рассматривалось долго, и осудили его, когда я уже был в Колумбии. Он оказался за решеткой и потерял всё, включая свой большой дом.
В другой раз Джонни позвонил с сообщением о том, что его боссы закупили сотни мерных стаканов и других стеклянных емкостей для изготовления мета. С посуды, которую владельцы приобрели на аукционе по продаже госимущества, даже не сняли ярлыки УБН для вещественных доказательств. Я не верил своим глазам! Неужели мои коллеги конфисковали инвентарь для изготовления наркотиков, надеясь остановить продажи на улицах, только ради того, чтобы наше правительство вновь передало преступникам средства производства мета?! Если бы мы не конфисковали посуду, преступники продали бы ее наркоторговцам. Я поднял на уши судебных исполнителей, пытаясь выяснить, кто предложил реализовать стеклянную посуду на аукционе.
В 1985 году, когда я начал разрабатывать дело о продаже метамфетамина совместно с Департаментом полиции Остина, унция мета продавалась за полторы тысячи долларов. Мы с Джо Регаладо внедрились в среду преступников и начали закупать мет у парня, который хвастался, что может достать партии любого объема. После покупки нескольких унций у одного дилера мы заказали целый фунт, который обошелся в двадцать тысяч долларов. У Департамента полиции Остина не было такой суммы, и тогда ее предоставило УБН. Мы готовились к аресту, надеясь, что дилер сведет нас с поставщиком.
Дилер назначил встречу на парковке у шикарного ресторана на западе Остина. Начальник Джо, Лупе Тревиньо, который руководил операцией, строго запретил нам куда-либо ехать с наркодилерами в их машине. Получив на руки фунт мета, мы должны были подать условный сигнал для начала ареста, и Лупе отправил бы группу прикрытия, которая заблокирует машину преступников.
С самого начала всё пошло не так: мы с Джо приехали на парковку, и дилер сделал нам знак сесть в его машину. Это был обожаемый мною «линкольн» с отсеком для запаски (в то время мало кто мог позволить себе такую машину). Усаживаясь на заднее сиденье вместе с Джо, я отодвинул в сторону несколько коробок с CD-дисками.
Мы даже не заметили, что мужчина на обложке дисков и водитель – это одно лицо. Мы вообще не заметили водителя, пока преступник не занял пассажирское кресло, а машина не сдала задом и не уехала со стоянки. Мы с Джо запаниковали и начали громко возмущаться: мол, мы не поедем с ними черт-те куда. Тогда дилер достал из-под сиденья пакет и бросил нам. Судя по всему, это и был наш фунт мета. Я тут же сказал, что деньги остались в моей машине на парковке и нужно вернуться. Водитель развернулся, и мы поехали обратно. Очень кстати, потому что группа наблюдения нас действительно потеряла. Увидев, как ребята мечутся по парковке, я вздохнул с облегчением. Как только «линкольн» остановился, я снял кепку (это был сигнал для начала операции). Мы с Джо достали пушки и арестовали преступников. Подкрепление и агенты УБН прибыли, когда я надевал наручники на водителя. Он не сопротивлялся и смущенно признал, что он и есть та самая легенда техано. Я был совершенно раздавлен и сказал, что его обожали мои родные в Ларедо и Хеббронвилле. Отправляя телетайп в штаб-квартиру, мой начальник в УБН упомянул о том, что арестовал известного певца в жанре техано.
Каждому из преступников дали по четыре года тюремного заключения. Прежде чем я надел наручники на популярного исполнителя, он взял с заднего сиденья CD-диск, достал из кармана фломастер и поставил размашистый автограф.
СТИВ
Вскоре после того, как подстрелившего Кевина парня арестовали в Нью-Йорке, УБН отправило меня за пределы Майами – на время реабилитации Кевина. Восстановление заняло у Кевина год, и в конце концов он вернулся к полноценной службе в УБН. А я три месяца работал на Багамах, участвуя в операции под кодовым названием BAT. Это была совместная операция УБН, Королевской полиции Багамских Островов, Береговой охраны США и Сухопутных войск США. Если коротко, то мы патрулировали цепь Багамских островов на вертолете, высматривая быстроходные катера и другие суда контрабандистов. Я провел неделю в отделении УБН, расположенном в посольстве США в Нассау, и отбыл во Фрипорт для несения ежедневной и зачастую нудной службы.
Дело Ледера показало, что Багамы и вся территория Карибов были крайне важны для наркодилеров. До ареста Ледер установил на острове Норманс-Кей чуть ли не собственное военное государство со взлетно-посадочными полосами, небольшим парком самолетов, скоростных катеров и жилыми корпусами для пилотов, моряков и дилеров, которые круглосуточно поставляли кокаин в Южную Флориду.
Несмотря на стратегическое значение Багамских Островов для крупных кокаиновых картелей, к моему приезду во Фрипорте служил всего один агент УБН. Из-за этого мы работали по графику сутки через сутки, семь дней в неделю. Но я не жаловался, работа агента мне нравилась, даже если приходилось каждый день летать на вертолете и высматривать подозрительные суда. Как правило, мы патрулировали территорию дважды в день: один раз утром и один раз поздно вечером. Если поступали звонки о подозрительной активности, мы делали дополнительный вылет.
