– Галана только что убили! – сказала она срывающимся голосом. – Мы закрываемся.
Ошеломленные новостью об убийстве ведущего кандидата на пост президента, Луиса Карлоса Галана Сармьенто, в ходе предвыборной кампании в Соача, рабочем пригороде Боготы, мы вместе с другими посетителями повалили на выход. Никто даже счета не оплатил. В стране, много лет страдавшей от террора, убийство самого прогрессивного кандидата в президенты, которому пророчили более шестидесяти процентов голосов избирателей, было намного важнее любых счетов. Как и другие колумбийцы, владельцы ресторана были в полном шоке и трауре.
Для Галана это была третья попытка занять пост президента. Сенатор прогрессивного крыла правящей Либеральной партии стал одним из шести кандидатов на выборах, назначенных на май 1990 года. Его предвыборная программа строилась на противодействии коррупции и наркомафии. Для Эскобара и Родригеса Гачи Галан был врагом номер один.
Галан решительно выступал за экстрадицию наркоторговцев и не упускал шанса разоблачить деятельность картелей, в предвыборных речах открыто называя их «сильнейшей угрозой свободе и справедливости» в мире.
Галану не раз угрожали расправой, но он вел себя беспечно и отказывался надевать бронежилет, на котором настаивал Сесар Гавирия, руководитель его предвыборной кампании. В тот роковой летний вечер Гавирия, который позже сам станет президентом, предупреждал Галана, что проводить предвыборную кампанию в Соача очень опасно.
Ирония судьбы: проигнорировав предупреждение Гавирии насчет Соача, Галан впервые надел бронежилет. Он поднялся на сцену и начал произносить речь перед десятью тысячами избирателей, когда семеро вооруженных бандитов просочились сквозь толпу и открыли огонь. Две пули вошли в живот прямо под жилетом, когда Галан поднял руки над головой, чтобы поприветствовать толпу. Фотограф, стоявший рядом с кандидатом в президенты, потом рассказывал, что Галан просил отвезти его в больницу, но вскоре скончался, не дожив всего месяц до своего сорокашестилетия.
В тот же день убили полковника Франклина Кинтеро, начальника полиции в провинции Антьокия, в которую входил Медельин. Кинтеро, который много лет боролся с наркомафией и проводил масштабные рейды, конфискуя кокаин тоннами, вышел из дома без обычного сопровождения телохранителей. Его убили прежде, чем водитель автомобиля успел отъехать от дома. Свидетель рассказал репортерам колумбийской радиосети «Караколь», что в полковника выстрелили более ста раз, изрешетив машину пулями.
Покинув бар, мы с Гэри попали в царство хаоса. Полиция и военные пытались перекрыть дороги. Богота перешла в режим изоляции. Танки блокировали основные перекрестки, а полиция в полной защитной экипировке следила за порядком на запруженных людьми улицах. В это время президент страны Вирхилио Барко Варгас объявил по радио о немедленном вводе чрезвычайного положения и возобновлении договора об экстрадиции с США, действие которого было приостановлено Верховным судом страны в апреле 1988 года из-за какой-то лазейки в законе. Объявление чрезвычайного положения из-за смерти Галана и Кинтеро позволило Барко воспользоваться чрезвычайными полномочиями и возобновить договор без одобрения конгресса. Также по его указу был проведен ряд рейдов по стране, в результате чего удалось задержать около десяти тысяч возможных наркоторговцев. В условиях ЧС полиция могла задерживать подозреваемых без предъявления обвинения на срок до семи дней.
Я никогда не забуду этот безумный вечер. Домой я пробирался сквозь толпы высыпавших на улицы простых колумбийцев и через полицейские кордоны, постоянно предъявляя «корочку» – красную книжицу с дипломатическим паспортом. Кто-то открыто рыдал, другие бродили по улицам в полубессознательном состоянии неверия и траура. Я считал Барко настоящим героем: он воспользовался смертью Галана как поводом для возобновления договора и активного преследования наркокартелей. Через несколько дней, на похоронах Галана, Барко обвинил в его смерти миллионы наркоманов Колумбии и других стран, ведь, употребляя наркотики, они поддерживали наркомафию и укрепляли ее власть. «Каждый колумбиец и каждый иностранец, употребляющие наркотики, должны помнить, что они продолжают поддерживать убийц Луиса Карлоса Галана, – сказал Барко, когда на улицы Боготы вышли десятки тысяч человек, чтобы проводить Галана в последний путь. – Колумбия стала величайшей жертвой международной преступной группировки, которая занимается наркоторговлей – настолько мощной и разветвленной организации мир еще не видел».
Именно смерть Галана в конечном итоге привела Пабло Эскобара и Медельинский картель к упадку. Я знал, что Галана заказал Эскобар; думаю, и колумбийцы тоже это понимали. Эскобар оставался самым разыскиваемым наркобароном в США: первым в списке на экстрадицию по обвинению в торговле наркотиками и заказном убийстве гражданина Америки – своего бывшего пилота Барри Сила – в 1986 году в Луизиане.
В посольстве прошло срочное совещание для разработки стратегии. Барко обратился за помощью напрямую к США, и в последующие дни президент Джордж Г. У. Буш выделил шестьдесят пять миллионов долларов на экстренную помощь Колумбии в борьбе с наркомафией и пообещал в ближайшее время оказать военную помощь на сумму двести пятьдесят миллионов долларов. «Мы предоставим снаряжение полиции и военным, и первые поставки прибудут уже на будущей неделе, – сказал президент в обращении из своего загородного дома в Кеннебанкпорте, штат Мэн, вскоре после убийства Галана. – Кроме того, мы выделим самолеты и вертолеты для повышения мобильности колумбийских силовиков, занятых в антинаркотической операции». Администрация президента также направила военных консультантов для обучения колумбийских правоохранителей ведению тотальной войны с преступностью.
Тот, кто работал в подвале штаб-квартиры УБН в здании посольства, направили все силы на поиски Эскобара и его дружков, чье противостояние с правительством явно вышло на новый уровень.
До смерти Галана мы не были ограничены по срокам. В основном мы собирали информацию, в том числе посредством приема сообщений о местонахождении неуловимого наркобарона-миллиардера на круглосуточную горячую линию. Мы сотрудничали с правоохранительными органами Колумбии, общались с аналитиками и после крупных рейдов колумбийских полицейских получали двадцать четыре часа на копирование всех доступных материалов. Мы называли такие дни «ксерокс-вечеринками»: мы арендовали склад и копировальные аппараты и лихорадочно копировали документы, работая посменно с сотрудниками посольства. Всего мы провели десять таких «вечеринок». Полученные данные позволили провести серию рейдов по связанным с Медельинским картелем клубам, а также юридическим и бухгалтерским фирмам в Колумбии и США.
В первые месяцы после смерти Галана мы привлекли к работе еще двадцать аналитиков. Режим ЧС позволял следить за подозреваемыми без веских оснований. Достаточно было подозрения или предположения о том, что объект является наркодилером. За шесть месяцев после убийства Галана мы арестовали и выдали США около тридцати наркодилеров.
Одним из первых был Хосе Рафаэль Абельо Сильва по прозвищу Моно Абельо, пилот Эскобара, руководивший делами картеля на северном побережье Колумбии. Во многом благодаря его поимке спустя два месяца мы выследили одного из самых влиятельных наркобаронов – Хосе Гонсало Родригеса Гачу по прозвищу Мексиканец.
