Причины, по которым викинги переселялись в Исландию, были разнообразны, но в целом их можно разделить на две категории. Кто-то бежал от угнетателей (король Харальд Прекрасноволосый держал Норвегию в ежовых рукавицах), а кто-то не мог устоять перед соблазном завладеть новой, незанятой землей. В некоторых случаях играло роль и то и другое. Ингольф Арнарсон, основатель первого постоянного поселения, был вовлечен в кровную месть (что, увы, слишком часто случалось среди викингов) и в то же время искал, где трава зеленее. Услышав об острове Вороньего Флоки, он отплыл в Исландию со своим троюродным братом, женой и всем хозяйством.
Троюродный брат Ингольфа, Хьёрлейв, тоже хотел оставить прошлое позади. Убив человека в Норвегии, он отправился в набеги на Ирландию, чтобы выждать время, пока родственники убитого успокоятся. Домой он вернулся с десятью рабами-кельтами и каким-то мечом, который нашел в ирландском кургане, – по словам Хьёрлейва, этот клинок некогда принадлежал самому Рагнару. Но владение знаменитой реликвией не спасло его от кровной вражды, и Хьёрлейв счел за благо отправиться с Ингольфом в Исландию.
Когда впереди показалась земля, Ингольф предоставил богу Тору указать подходящее место для причала к берегу. С собой у него была пара деревянных столбов из домашнего святилища Тора; Ингольф бросил их в воду и дал обет поселиться там, где вода прибьет столбы к берегу. Течение принесло их в небольшой залив у юго-западного побережья. Ингольф причалил к берегу и послал двух рабов отыскать столбы. Вокруг поднимался пар от горячих источников, и Ингольф, недолго думая, назвал эту местность Рейкьявиком, что значит «Дымящийся залив». Затем он построил себе дом на месте, куда море вынесло священные столбы, а сами столбы поставил в пиршественном зале, по обе стороны от своего почетного сиденья во главе стола.
Хьёрлейву, родичу Ингольфа, повезло меньше. Он не стал полагаться на прихоть богов и поселился на первом же месте, которое показалось ему более подходящим. Но вскоре ему пришлось заплатить за свою надменность слишком дорогой ценой: рабы Хьёрлейва взбунтовались, и он был убит в стычке. Остальные викинги вынесли из этого простой урок: почитай богов – и будешь процветать, презирай богов – и погибнешь.
Выбор места для поселения превратился в настоящую церемонию, и в дальнейшем многие колонисты следовали примеру Ингольфа, предоставляя право выбора морским течениям
[112]. Почти все они почитали Тора превыше всех богов. Верили, что Тору подвластны морские бури и туманы, дождь и небеса, именно поэтому мореходам было жизненно важно заручиться его благосклонностью. Даже те, кто обратился в христианство, по-прежнему чтили Тора. В ответ на вопрос, какому богу он поклоняется, один исландец X века, Хельги Тощий, заявил: «На суше – Христу, но на море я всегда молюсь Тору»
[113].
И помощь Тора (или хотя бы толика доброй удачи) действительно была не лишней. Плавание в Исландию от Западного побережья Норвегии занимало от семи до десяти дней, за которые кораблю нужно было преодолеть около тысячи километров. Обычный маршрут пролегал между островами: от Шетлендского архипелага – к Фарерскому, а оттуда – в Исландию. И на этом пути мореходов часто поджидали шторма и другие опасности.
Для таких путешествий использовались не драккары, а корабли другого типа – так называемые кнорры. Кнорр составлял около 25 м в длину и вмещал несколько десятков пассажиров. Помимо дорожного запаса воды и пищи первые поселенцы везли с собой коров и овец, лошадей и свиней, а также оружие и все необходимые приспособления и инструменты для земледелия. Строительных материалов они с собой не брали, полагаясь на березовые рощи, которые изредка встречались вдоль побережья Исландии.
При всей своей суровости новая земля все же не была лишена ряда преимуществ. Там имелись обширные пастбища, крупных хищников не водилось, да и насекомых практически не было. Зато было полным-полно тюленей, моржей и прочих морских млекопитающих, а на прибрежных скалах гнездились стаи чаек, гагарок и тупиков. В море у берегов ходила огромными косяками североатлантическая треска, которую можно было замораживать и заготавливать впрок для долгих морских путешествий. Правда, злаки, фрукты и овощи приходилось завозить (эту проблему викинги так и не решили до конца), но в целом можно было устроиться вполне прилично.
История одной из первых колонисток, Ауд Мудрой, наглядно показывает, какой властью могла обладать женщина в раннем исландском обществе. Она была женой Олафа Белого – того самого, который правил в Дублине вместе с Иваром Бескостным. После смерти мужа и сына Ауд снарядила корабль, и сама повела его в Исландию. Ей удалось доставить всю команду и груз в целости и сохранности, что по тем временам было достойно восхищения и наивысшей похвалы. Прибыв на место, Ауд заявила права на огромный участок, освободила своих рабов и разделила землю между всеми своими спутниками. Затем она построила себе усадьбу, поселилась в ней и прожила остаток дней как глава рода, устраивая пиры и выдавая замуж внучек. В знак почтения ее похоронили в ладье, по торжественному обычаю викингов. Ни в какой другой стране Европы в то время женщине не позволили бы владеть землей и тем более править на этой земле самостоятельно.
Подобное стало возможным из-за суровых условий, сформировавших жесткое, закаленное общество, члены которого были готовы отстаивать свою независимость до последнего. Большинство первопоселенцев прибыли в Исландию в поисках свободы и новой жизни – и устанавливать новую тиранию они не собирались. Так возникла своего рода вольная республика на передовом рубеже: в Исландии не было ни городов, ни армии, ни налогов, ни королей, ни централизованного правительства. Были только самостоятельные усадьбы, в каждой из которых проживала большая семья – от пятнадцати до нескольких сотен человек.
Когда возникали споры, за помощью и посредничеством обращались к местному годи – мудрому человеку, которого уважали за добрый нрав, великодушие и знание традиционных законов. Но формальной власти годи не имел. Исландцы помнили об опасностях деспотизма и были твердо настроены не допустить ничего подобного. Годи не были знатными людьми и не могли передавать свою должность по наследству, а если кто-то из них плохо выполнял свои обязанности, его могли заменить. И в целом разделения на крестьян и знать в Исландии не было: все свободные люди считались равными
[114].
