К тому времени русы начали перенимать обычаи хазар. Их вожди окружали себя наложницами, подражали знатным хазарам в одежде, заимствовали их обряды и даже стали называть себя каганами. Но к середине IX века волжский маршрут начал терять свою привлекательность. Багдад вступил в период упадка в результате религиозных распрей, культурного застоя и междоусобных войн, источники серебра иссякли, и русы стали искать другие места, где можно было бы поживиться. И первым делом они вернулись к старым привычкам, принялись беспощадно грабить исламские города и поселения на берегах Каспия. «Русы проливали кровь, хватали детей и женщин, грабили… разрушали и жгли… народ приготовился к войне… но русы напали них, и тысячи мусульман погибли…» – жаловался мусульманский хронист.
Итак, звезда Багдада закатилась, но Хазарский каганат по-прежнему был силен, и совершать набеги без его разрешения не дозволялось никому. Так, в 913 году большой флот русов (пятьсот кораблей, согласно одному мусульманскому источнику) спустился по Волге и заключил с хазарами сделку, договорившись поровну разделить с ними любую захваченную добычу. Разграбив несколько городов на Южном побережье Каспийского моря, русы повернули на север и вскоре очутились в незнакомом и странном краю, который назвали «горящей землей».
Спустя три дня пути по этой сюрреалистической местности викинги разорили город Баку – столицу современного Азербайджана. Добычи было так много, что даже самому алчному викингу не пришло бы в голову жаловаться. Баку оказался не только крупным центром нефтедобычи (а нефть была одним из главных ингредиентов греческого огня – топлива для военных машин Византии и мавританской Испании), но и не менее крупным религиозным центром. Неподалеку от города бил из-под земли источник природного газа, который когда-то в древности подожгли – и он продолжал гореть. Персы-огнепоклонники построили святилище, которое год за годом привлекало паломников, в том числе и из далекой Индии, и служило основой благосостояния для всего города.
Казалось, поход увенчался успехом, но запомнился он не столько обилием золота и рабов, добытых при разорении Баку, сколько тем, что произошло с викингами на обратном пути. Добравшись до Волги, русы угодили в засаду, которую устроили их мнимые хазарские союзники, и были перебиты. Это яркий пример опасностей, которые подстерегали русов даже тогда, когда они объединялись в огромное войско. Вдали от родных мест они постоянно рисковали превратиться из налетчиков в жертв разбоя.
Еще более серьезную проблему представляло то, что доходы от торговли на Волге неуклонно падали. Вдобавок, неприятности начались и ближе к дому: «Повесть временных лет» – летопись XII века, написанная монахом Киево-Печерского монастыря, – сообщает, что в середине IX века несколько славянских племен изгнали русов из крепостей на берегах озера Ладога. Однако, в той же летописи следует совершенно неправдоподобное заявление: будто бы славяне после этого принялись враждовать между собой и через несколько лет, отчаявшись решить свои споры миром, позвали викинга по имени Рюрик, чтобы тот пришел и стал ими править.
Это первое историческое упоминание о человеке, который вошел в историю как основатель трех современных государств – России, Белоруссии и Украины. К 862 году викинг Рюрик (вариант скандинавского имени Эрик) обосновался к югу от Ладожского озера в укрепленном торговом городе Хольмгерде (более известном сейчас как Новгород). Из своей столицы на реке Волхов Рюрик отправил двух знатных викингов, Аскольда и Дира, обеспечить доступ к Днепру
[139]. На западном берегу Днепра, где равнина переходила в возвышенность, стоял город Киев – аванпост Хазарского царства. Послав своих людей взять этот город, Рюрик переориентировал русов на юг, что повлекло за собой важные последствия, как для русской, так и для европейской истории.
Опасности южного торгового пути были общеизвестны. Маршрут длиной в 1300 км пролегал по враждебным территориям, и зачастую путешественники оказывались беззащитны перед агрессивными местными племенами и коварными порогами, что поджидали их на реке. Риск был серьезным, но и потенциальная выгода – не в пример выше. В конце пути ожидал Константинополь – величайшая по тем временам столица на планете, золотой город, который особенно ярко блистал на фоне всеобщей бедности. Население западных столиц исчислялось тысячами, а в Константинополе проживало около миллиона человек. Это был физический и духовный центр государства, корни которого уходили в эпоху античности. Византия же была не просто одним из многих царств и княжеств, а являлась восточной половиной легендарной Римской империи, безупречным и совершенным бриллиантом, венчавшим корону Рима. Византийские императоры все еще именовались кесарями, а их подданные называли себя римлянами. Император с императрицей по-прежнему председательствовали над колесничными состязаниями на римском ипподроме, так же как их предшественники на протяжении пяти последних веков. Границы империи простирались от острова Сардиния (у побережья Италии) до Черного моря и северных берегов современной Турции, и на защите этих границ по-прежнему стояли легионы, наводившие ужас на потенциальных захватчиков.
Для средневекового человека Константинополь был городом чудес. Проходы за высокие стены, укрепленные самыми грозными оборонительными сооружениями из всех, какие знала история, открывались через девять ворот. Самыми знаменитыми из них были церемониальные Золотые ворота – римская триумфальная арка с тремя огромными пролетами, обшитая сверкающими драгоценными металлами и увенчанная изваяниями слонов, влекущих за собой колесницу победителя. За аркой открывался широкий проспект, по сторонам которого возвышались беломраморные дворцы, а дальше раскинулись просторные площади и базары, где прилавки ломились от экзотических товаров с трех континентов.
Взоры приезжих поражали великолепные мозаики и потрясающие произведения искусства – памятники античности, ушедшей в небытие. На общественных площадях стояли знаменитые классические статуи
[140]; в золотых и порфировых саркофагах покоились останки легендарных императоров. Но самой потрясающей достопримечательностью был великий собор Святой Софии, гордо возносивший свой гигантский купол к небесам.
Другого такого здания и по сей день не найти в мире. В эпоху приземистой, тяжелой архитектуры эта церковь Премудрости Божьей изумляла своими изящными и грациозными линиями. Взору того, кто вошел в ее огромные врата – инкрустированные серебром и, по преданию, изготовленные из древесины, сохранившейся от Ноева ковчега, – представали разноцветные мраморные стены и просторный интерьер, который поражал воображение своими размерами. Массивный центральный купол, который на протяжении тысячи лет оставался самым крупным соборным куполом в мире, поднимался на 55 метров от земли, а потолок покрывала золотая мозаика общей площадью около 16 квадратных метров. В солнечном свете, заливавшем здание, купол казался невесомым, парящим в воздухе, «словно подвешенным к небу на золотой цепи», по словам одного из первых очевидцев
[141].
