Но самая выгодная просьба о военной помощи поступила из Норвегии. Когда-то Харальд Синезубый выдал свою сестру замуж за Эрика Кровавую Секиру, а когда того свергли, сын Эрика, Харальд Серый Плащ, отправился за поддержкой в Данию. Харальд Синезубый выделил племяннику войска в обмен на вассальную присягу. В 961 году, когда нелегкий труд по захвату власти был завершен, датский король лично приехал в Норвегию и заставил Серого Плаща признать его верховенство.
Однако племянник оказался куда более способным правителем, чем ожидал (или надеялся) Харальд Синезубый. Установив контроль над торговыми путями, пролегавшими вдоль восточного побережья, Серый Плащ распространил влияние на земли современной Финляндии и России и ослабил свою зависимость от Дании. Стерпеть это молча было невозможно, так что в 970 году Харальд Синезубый подослал убийц к своему амбициозному племяннику, захватил Западную Норвегию и назначил более покорного наместника.
Этот триумф на севере стал кульминацией всего правления Харальда. Казалось, что опасность вторжения с юга миновала в 973 году, когда Оттон Великий умер от старости. Но Харальд Синезубый сам навлек на себя беду. Годами он осторожно умасливал своего южного соседа, посылая в Германию дань, но смерть Оттона и победа в Норвегии очевидно вскружили ему голову. И когда от молодого Оттона II прибыли послы, Харальд наотрез отказал им в очередной выплате.
Как выяснилось, он жестоко просчитался. У императора Германии имелись в распоряжении такие ресурсы, о каких новорожденному Датскому королевству приходилось только мечтать. Кроме того, германская армия была более дисциплинированной и организованной. И несмотря на то, что первые сражения прошли для викингов успешно, императорская армия вскоре оттеснила войска Харальда за Даневирке, и датскому королю пришлось начать переговоры о мире.
Казалось бы, Харальду удалось избежать худшего и не допустить германцев в Данию, но он продемонстрировал самый тяжкий в мире викингов порок, а именно слабость. Норвежский король, рьяный почитатель Тора, ненавидевший Харальда и за его завоевательную политику, и за приверженность христианству, взбунтовался, и датчане потеряли контроль над Норвегией. Все стало рушиться разом: пока Харальд готовился выступить на юг, против германцев, его старший сын, Свен Вилобородый, задыхавшийся под властью отца, поднял мятеж. Харальд, не ожидавший такого удара, бежал и укрылся в крепости Йомсборг на южном берегу Балтийского моря.
Лучшего убежища ему было не найти. Йомсвикинги, державшие эту крепость, издавна славились как лучшие воины во всей Скандинавии. Это было крепкое воинское братство, в которое принимали только самых отважных мужчин в возрасте от 18 до 50 лет
[179]. Йомсвикинги клялись следовать особому кодексу чести и несмотря на то, что были ревностными язычниками, верно служили всякому, кто им платил. Их крепость, стоявшая в гавани с выходом на море, была практически неприступна.
Тем не менее использовать Йомбург как базу для вылазок Харальду не удалось. Вскоре он был ранен в стычке под стенами крепости и через несколько дней умер. Его останки перевезли в Еллинг и погребли в церковной крипте. Эпитафию себе он сочинил сам, и очень давно – тогда же, когда установил рунические камни в Еллинге. Надпись на камне, поставленном в память его родителей, в действительности – как и большинство других деяний Харальда – была призвана прославить его самого. «Король Харальд, – утверждала она, – приказал сделать эти камни в память <…> о том, что сам Харальд завоевал всю Данию и Норвегию и сделал датчан христианами».
Оба заявления были чрезвычайно спорными. Норвегию он завоевал лишь частично, да и то ненадолго, а старые боги по-прежнему жили в сердцах датчан, но эта надпись говорит о том, каким Харальд хотел запомниться потомкам. Он создал нацию датчан при помощи завоеваний и обращения в христианство, и его примеру вскоре последовали соседние государства – Швеция и Норвегия. Харальд был еще жив, а шведский военный вождь Эрик Победоносный уже собрал и объединил земли вокруг поселения, на месте которого впоследствии вырос город Стокгольм. Эрик и его сын и преемник, Олаф Шётконунг, были признаны первыми королями Швеции и, подобно Харальду, использовали обращение в христианство для объединения разрозненных племен в единую нацию
[180].
Парадокс, однако, в том, что успехи Харальда Синезубого и его народа означали, что эпоха викингов подошла к концу. Дни, когда морские волки свободно рыскали по волнам, уходили в прошлое, и Скандинавия теряла свою предприимчивость и неукротимую мощь. В летнюю пору теперь чаще можно было увидеть королевских сборщиков налогов, чем отряды молодых воинов, отправляющихся в ежегодные набеги. Три королевства викингов догоняли остальную Европу, постепенно превращаясь в централизованные монархии. Не столь цивилизованные места еще оставались – в частности, Норвегия пока не приняла ни христианство, ни идею королей-самодержцев, – но солнце былой славы уже неумолимо клонилось к закату.
Глава 21. Зов английского серебра
Всходам ранним
не должно нам верить,
ни сыну до срока:
погоде для сева
и сына уму
доверять не дерзай.
«Старшая Эдда, Речи Высокого»
Избавившись от отца, Свен Вилобородый взошел на трон. Номинально он был христианином, как и Харальд, но славился прежде всего как доблестный воин, совершивший немало набегов на земли христиан.
И за этим стояла не только верность традициям викингов. Такими строительными достижениями, как укрепление Даневирке и возведение мостов и крепостей, равно как и возможностью щедро одаривать дружинников, Харальд Синезубый был обязан неиссякаемому притоку серебра в свои владения. К X веку викинги стали настоящими экспертами по этому драгоценному металлу и хорошо знали, чем отличаются западные его образцы от исламских и византийских. Среди различных серебряных монет самыми качественными – как по весу, так и по чистоте – были арабские дирхемы. И миллионы таких монет, стекавшихся в Ютландию, помогли сначала Горму Старому, а затем и Харальду Синезубому стать «кольцедарителями» подлинно королевского размаха. Фактически Датское королевство поднялось на арабском серебре.
