В результате датчане заключили союз со шведами, собрали флот из семидесяти кораблей и напали из засады на Олафа, плывшего из Дании в Норвегию. У норвежцев было всего одиннадцать кораблей, и десять из них вскоре были захвачены. Только «Великий Змей» продолжал сопротивляться. Наконец, Олаф понял, что ему не устоять, и прыгнул за борт, прихватив с собой тяжелый щит, чтобы сразу пойти ко дну.
Отпраздновав победу, Свен Вилобородый разделил Норвегию со своими союзниками, забрав себе большую часть южных земель. Теперь, вернув себе почти все территории, которые контролировал его отец, Свен превратился в самого могущественного из скандинавских властителей. И тот же момент, когда Свен находился на пике славы, Этельред Неразумный совершил худшую за все свое правление ошибку.
Пока скандинавские короли воевали между собой, Этельред тщетно пытался остановить натиск викингов. Выкуп, который он заплатил Свену и Олафу, только лишний раз доказал, что английского короля можно с успехом шантажировать, и за последующие годы Этельреду пришлось еще не однажды откупаться от захватчиков. В общей сложности в руки викингов перешло около 108 тысяч фунтов серебра
[185]. Отчаявшись, Этельред начал подозревать, что его собственные подданные на севере, в области датского права, привечают викингов и помогают им в набегах. Поддавшись этим параноидальным идеям, он уверовал в существование некоего датского заговора и, опасаясь за свою жизнь, 13 ноября 1002 года приказал истребить всех датчан в королевстве.
Так называемая резня данов в день святого Брайса стала одним из самых глупых поступков Этельреда за всю его жизнь
[186]. Население Денло, возможно, и сохранило какие-то пережитки скандинавских обычаев, но еще со времен Этельредова деда неоднократно выказывало преданность английской короне. Среди тысяч погибших в той резне оказалась родная сестра Свена Вилобородого, Гуннхильд, жившая в Англии со своим мужем. Таким образом, Этельред не только испортил отношения с собственными подданными, но и навлек на себя гнев датского короля, как раз достигшего вершины могущества.
Свен даром времени не терял. Уже на следующий год он прибыл в Англию с войском и принялся разорять западные области королевства. Впрочем, продвижению его помешали неожиданно стойкое сопротивление местных жителей и неурожай, из-за которого прокормить армию оказалось трудно. Пока Свен подтягивал свежие силы, на Англию обрушились другие скандинавские вожди. Йомсвикинги под предводительством Торкелля Длинного, совершили успешный набег на Кентербери, обошедшийся Англии еще в 48 тысяч фунтов серебра. Викинги могли бы получить и больше, потому что им удалось захватить в плен архиепископа Кентерберийского – того самого, который несколькими годами раньше провел конфирмацию Олафа и Свена. Но упрямый клирик заявил, что от его прихода разбойники не получат ни пенни, и разозленные викинги попросту его убили
[187].
В 1013 году Свен Вилобородый собрал достаточно людей и вернулся в Англию с огромным войском – уже не ради денег, а для того, чтобы свергнуть Этельреда. Злополучный английский король, правление которого поначалу было столь многообещающим, обнаружил, что почти никто из вассалов не желает его поддержать. Правнук Альфреда Великого с позором бежал в Нормандию, бросив свое королевство на растерзание викингам. В декабрь Лондон капитулировал, и на Рождество 1013 года Свен Вилобородый был провозглашен королем Англии.
Так он добился того, чего не удалось в свое время даже свирепому Ивару Бескостному. Но долго наслаждаться триумфом ему не пришлось. Всего через несколько недель Свен тяжело заболел и в феврале следующего года скончался. Юный сын Свена, Кнуд, приказал обмыть и забальзамировать его тело, после чего отправил его в Данию для погребения. Великая мечта викингов о завоевании Англии рассыпалась в прах.
Но, по иронии судьбы, именно сейчас, когда боевой дух викингов уже почти угас и слава морских волков клонилась к закату, на сцену вышел самый успешный – и вместе с тем самый недооцененный – из всех морских королей.
Глава 22. Император Севера
Moribus inclutus facet hic rex nomine Cnutus
(Здесь лежит король Кнуд, стяжавший славу своими нравами).
Эпитафия Кнуда Великого
Свен Вилобородый носил две короны, но одну из них ценил куда выше, чем вторую. В результате его любимый старший сын Харальд II стал королем Дании, а на долю младшего, Кнуда, выпала незавидная задача укрощать Англию, покоренную лишь отчасти. Правда, внешность этому юноше досталась подлинно королевская. В одном из самых ранних описаний упоминаются его «необычайно высокий рост, могучая сила, густые светлые волосы и глаза ясные и проницательные». Только нос, «тонкий и крючковатый», немного портил картину.
Подданные новоиспеченного короля уже были сыты по горло датским правлением. Жители Денло приняли его как законного суверена, но в остальных областях страны дело обстояло иначе. Возможно, англичане и боялись его отца, но сын не внушал им трепета. Решившись избавиться от захватчика, они направили посольство к Этельреду Неразумному – просить его вернуться на родину.
Опозоренный англосаксонский король, три с половиной десятилетия разрушавший свою репутацию, оказался реабилитирован всего за несколько месяцев. Бежав от датского вторжения со своей женой Эммой и двумя сыновьями, он нашел пристанище в Нормандии, при дворе герцога Ришара Доброго, брата Эммы. Однако англичане не то чтобы приветствовали его с распростертыми объятиями. Его звали обратно на определенных условиях: Этельред должен был пообещать, что не станет наказывать никого из тех, кто поддержал Свена Вилобородого, а также провести ряд реформ, которых требовала знать
[188].
Этельред согласился и пересек Ла-Манш во главе армии, состоявшей из нормандцев и англичан. Кнуд заблаговременно взял заложников из знатных английских семей, но возвращение Этельреда застало его армию врасплох и та разбежалась в панике. Видя, что его положение безнадежно, Кнуд бежал на южное побережье, где в гавани Сандвича стояли его корабли. Но перед тем, как отчалить восвояси, он изувечил заложников и бросил их истекать кровью на берегу, чтобы отомстить своим неверным подданным.
Этельред вернул себе королевство без единого сражения, и это наверняка стало часом его торжества и настоящим бальзамом на раны после стольких лет унижений. Но счастье оказалось недолгим. Не прошло и года, как его сын, Эдмунд Железнобокий, поднял мятеж и захватил область Датского права. Вернуть его к повиновению Этельред так и не сумел.
