Но куда опаснее было другое: Кнуд на самом деле не сдался и не признал себя побежденным. Покинув Англию, он направился прямиком ко двору своего брата. Харальд II принял его радушно и помог собрать войско для отвоевания Англии. Правда, причиной тому была не столько братская любовь, сколько желание держать потенциального соперника подальше от трона. Но, так или иначе, уже через два года Кнуд обзавелся флотом из 200 кораблей и десятитысячной армией.
Очередное вторжение, последовавшее так скоро за его триумфом, потрясло стареющего короля Англии до глубины души. Он отказался участвовать в обороне королевства, препоручив эту обязанность сыну, Эдмунду Железнобокому, и зятю, Эдрику Стреоне (чье прозвище в буквальном переводе с древнеанглийского означало «Хвататель»). С Эдмундом Англия, по крайней мере, оказалась в надежных руках. Эффективной защитой Лондона он заслужил восхищение отцовских подданных, и когда Этельред несколько месяцев спустя скончался, народ единодушно избрал Эдмунда королем всех земель, которые еще оставались под англосаксонским контролем.
На закате дней Этельреду довелось испытать еще одно, последнее унижение. Его зять Эдрик Стреона открыто перешел на сторону Кнуда – и запомнился потомкам как самый бесчестный предатель за всю историю Англии. Даны и англосаксы, пошедшие за Эдриком, оттеснили Эдмунда Железнобокого в Уэссекс, где разыгралось два сражения, не принесших окончательной победы ни одной из сторон
[189].
Кнуд отступил на земли Мерсии, а Эдмунд Железнобокий, как ни удивительно, решил его преследовать. Викингам пришлось отступить еще дальше, и эта небольшая победа заставила Эдрика Стреону переметнуться обратно на сторону англичан. Эдмунд принял его – в основном ради людей, которых он с собой привел. Но свежих сил по-прежнему не хватало, и Эдмунд направился в Эссекс, чтобы пополнить ряды своего войска новобранцами. Здесь-то Кнуд и подстерег англичан, застав их врасплох. Битва оказалась трудной и кровавой, а в решающий момент Эдрик Стреона снова предал своих соотечественников и преподнес победу датчанам.
Эдмунд Железнобокий был ранен и потерял почти всех своих знатных соратников. Увидев, что битва проиграна, он бежал с остатками армии на островок в Глостершире и заключил с Кнудом мирный договор, по которому Англия к северу от Темзы отходила датчанам, а за Эдмундом оставались южные земли. Одно из условий договора гласило: тот из двух королей, который переживет другого, получит во владение всю Англию, и потомки его будут править воссоединенным королевством.
Такой договор был равнозначен безусловной капитуляции. Все прекрасно понимали, что Эдмунд Железнобокий тяжело ранен и не протянет долго, а Кнуд, со своей стороны, здоров, молод и полон сил. Не исключено, что это молчаливое соглашение о том, чтобы избавить английского короля от унизительной ссылки, было данью уважения его храбрости.
Так или иначе, Кнуду не пришлось долго ждать. Всего через несколько недель Эдмунд скончался от ран, и 6 января 1017 года Кнуд был провозглашен королем Англии. Альфред Великий разгромил викингов всего сто с лишним лет назад – и вот его потомки уступили королевство тем же заклятым врагам.
Если история чему-то и научила Кнуда, так это тому, что английская корона плохо держится на головах скандинавов. Он уже видел, как англичане предпочли чужеземному властителю местного – пусть даже и крайне непопулярного. Справедливо полагая, что нравы его новообретенных подданных ничуть не изменились, он принялся утверждать свою власть силой. Все, кто представлял потенциальную опасность, были беспощадно уничтожены. Младшего брата Эдмунда Железнобокого Кнуд приказал казнить – наряду со многими другими знатными англосаксами, поддерживавшими покойного короля. Казнил он и Эдрика Стреону (проявив благоразумие, в отличие от двоих своих предшественников) и выставил его голову на Лондонском мосту
[190].
Впрочем, пострадали не все из былых сторонников Эдмунда. Один полудатчанин по имени Годвин был непоколебимо верен английскому королю, так что его присягу Кнуду восприняли скептически. Новый король спросил, почему он должен доверять человеку, который до недавнего времени оставался его непримиримым врагом. Но Годвин резонно ответил, что само его постоянство – гарантия надежности. Подозревать, добавил он, следует тех, кто во время войны переходил на сторону врага. Он же, Годвин, хранил верность даже тогда, когда стало очевидно, что английский король обречен. Кто еще из английских подданных Кнуда мог бы сказать о себе такое, не покривив душой?
На Кнуда эта речь произвела сильное впечатление. Он сделал Годвина первым эрлом Эссекским и даже отдал ему в жены сестру своего зятя. Так безвестный и не самый родовитый воин стал самым могущественным аристократом Англии.
Чтобы закрепить за собой права на трон, Кнуд решил связать себя узами брака с местной королевской династией. Вдова Этельреда Неразумного, нормандка Эмма, была еще сравнительно молода и охотно отреклась от своих сыновей ради возможности снова стать королевой. На то обстоятельство, что у Кнуда уже была жена-англичанка, Эльфгифу из Нортгемптона, деликатно закрыли глаза. Благоразумная Эльфгифу уступила супруга Эмме, и новый брак оказался удачным: вскоре Эмма родила сына, Хардекнуда. А поскольку у Кнуда уже было двое сыновей от первой жены – Свен и Харальд Заячья Нога, – беспокоиться по поводу наследника больше не приходилось.
Сокрушив всех противников, Кнуд распустил армию, оставив при себе лишь сорок кораблей с экипажами. Но чтобы расплатиться с ветеранами, ему требовалось собрать гигантскую сумму: семьдесят две тысячи фунтов серебром, то есть почти половину от того, что Этельред Неразумный выплатил викингам за все время своего правления. И Кнуду это удалось – что немало говорит как о твердости его руки, так и о финансовой стабильности королевства Английского. Занятно, что он использовал ту же систему, при помощи которой его предшественник собирал деньги для откупов. Все те же сборщики налогов отправились по городам и весям, в последний раз взимая датские деньги с англичан – чтобы заплатить той самой армии, которая их завоевала. Впрочем, о роспуске армии Кнуд объявил лишь после того, как скончался его старший брат – Харальд II, король Дании.
У Кнуда осталась лишь небольшая дружина, состоявшая из англичан. С ней и с немногочисленными новобранцами из викингов он отправился в Данию, чтобы заявить права на освободившуюся корону. В этом была изрядная ирония судьбы: Дания и Англия наконец поменялись ролями. Два с лишним столетия датчане разоряли и грабили английские земли – и вот теперь английское войско пришло покорять Данию. С эрлом Годвином и другими знатными англосаксами Кнуд проложил дорогу к датской столице, Еллингу, сметая все сопротивление на своем пути
[191]. С этой кампании началась долгая череда завоеваний, не имевшая себе равных во всей истории викингов. Не прошло и года, как Кнуд был признан королем Дании и самым могущественным властителем на всем Скандинавском полуострове.
