К счастью, пришла пора возвращаться к работе над «Принцем».
— Ты сдурел что ли? — выпалил Альфонсо.
— Что ты имеешь в виду, Альфонсо? — переспросил я.
— ВОТ ЭТО! Я именно об этом. Почему ты так говоришь?
— Что я говорю? — спросил «Пол».
— Вот ЭТО! — присоединилась Керин.
— «Ч» не произносится. «Что» должно звучать как «што», а не как «чь-то», Уилл, — раздраженно сказал Альфонсо.
Я потерял хватку. Я не мог вспомнить, как Фреш Принц ходит, как он разговаривает и какие кроссовки ему нравятся. Это продолжалось добрых десять эпизодов в начале четвертого сезона. Я утратил свое чувство юмора, крутость, харизму и умение импровизировать.
Все, кто работал над сериалом, были в ужасе. Это был сезон, когда Альфонсо начал становиться звездой. Первые несколько эпизодов сценаристы старались отвести внимание от моего персонажа и сконцентрировать его на Карлтоне. Альфонсо был более чем готов взять на себя этот комедийный груз. Никто не понимал, что происходит. Они не видели связи между моим поведением на съемочной площадке «Принца» и моей злосчастной попыткой удариться в опасный психологический мир актерства по Методу в «Шести степенях отчуждения».
Я даже через силу не мог пошутить. Страшнее всего было то, что я не осознавал, что со мной что-то не так. Но если все говорят тебе, что ты пьяный, наверное, лучше прилечь. Поэтому я немедленно нанял нескольких близких друзей из Филли в помощь сценаристам, чтобы они окружали меня на съемочной площадке, напоминая, как играть персонажа по имени «Уилл».
И это сработало. Где-то к середине сезона все как будто срослось. Я играл сцену с Керин, в которой мой персонаж пытался заставить ее пойти на свидание с моим учителем, но у того была родинка-мушка под левой ноздрей. Хилари от этого воротило. Мой персонаж убеждал ее дать ему шанс, как вдруг на меня снизошло внезапное комедийное озарение, и я сымпровизировал фразу: «Да ладно, Хил, не делай из мушки слона».
Публика взревела от хохота. Настоящий я вернулся. А с актерством по Методу я порвал навсегда.
Я не пытаюсь приуменьшить свою ответственность за разрушение нашего брака, но твердо верю, что те несколько месяцев, когда я полностью пропал в своем персонаже из «Шести степеней», создали между мной и Шери разрыв, который мы не смогли исправить после.
В конце 1993 года «Шесть степеней отчуждения» вышел в свет и получил широкое признание критиков. Стокард Ченнинг за свою роль номинировалась на «Оскар», а рецензенты в хвалебных отзывах отмечали неожиданный выбор меня на роль Пола. Джей-Эл был прав — в Голливуде меня обсуждали как серьезного актера.
Чтобы добиваться целей, нужна строгая организованность и непоколебимая дисциплина. Я стал больше углубляться в структурированность и порядок, а Шери была художницей: она готовила на глаз, а не по рецепту. Она была более гибкой и интуитивной, менее организованной. Это сводило меня с ума. Если мы договорились встретиться ровно в шесть, она приезжала в 6:17.
Снова пятница, вечер записи очередного эпизода. Мой парикмахер попал в аварию — все целы, но он не успевал подстричь меня перед съемкой. Оставалось пять часов, и молодой человек из Филадельфии рисковал засветиться на национальном телевидении без свеженького фейда.
Да ни за что.
Я затрубил тревогу в поисках нового парикмахера. Кто-то посоветовал мне парня по имени Слайс как сертифицированного мастера по фейдам филадельфийского стандарта. Я набрал его номер.
— Йоу, Слайс, как жизнь?
— Как у тебя, Уилл?
— У меня катастрофа. Мне срочно нужна твоя помощь, братишка.
В то время моя стрижка была просто легендарной. Для молодого парикмахера подстричь меня для сериала было не просто огромной ответственностью, но и шансом продвинуться в Голливуде.
— Блин, Уилл, я бы с радостью, но у меня клиент в Сан-Диего. Он платит большие деньги, еще и наличкой. А мне с детьми сидеть на выходных…
— В Сан-Диего? Чувак, это ж по два часа езды в каждую сторону. Приезжай ко мне, заработаешь местных деньжат.
— Уж поверь, лучше б я получил местных денег… Я бы не поехал в Сан-Диего, если бы у меня был выбор. Но у меня ж дети, да еще и их матери надо бабок подкинуть…
— Сколько тебе платят? Вообще не важно, я дам тебе вдвое больше. Приезжай.
Слайсу должны были заплатить пятьсот долларов за стрижку в Сан-Диего. Я пообещал ему тысячу, если он приедет прямо в студию. Налички при мне не было, так что пришлось звонить Шери:
— Малышка, ты при финансах?
— Тысячи две есть, а что?
— Норм, тогда я где-то через час пришлю к тебе паренька по имени Слайс, отстегни ему тысчонку.
— Окей.
— Давай, люблю тебя. До скорого.
Слайс прибыл на съемочную площадку и идеально меня подровнял — не ударил в грязь лицом. Я дал ему адрес, куда подъехать за деньгами, и отправился на съемки.
На следующей неделе мой парикмахер все еще не мог выйти на работу, поэтому я снова набрал Слайса.
— Йоу, чувак, это Уилл.
— Угу, — ответил он с холодком в голосе.
— Ты снова мне нужен, чувак. Наколдуй мне, как ты умеешь.
— Не, это вряд ли.
Тут я понял, что что-то не так.
— Что такое, брат? Что случилось?
— Плохо так людей обманывать.
— Че я сделал?
— Ты меня кинул. Иди на хрен.
И бросил трубку.
Я попытался вспомнить, что случилось между нами в прошлый раз, но вроде все прошло отлично. В смятении я позвонил Шери.
— Детка, на прошлой неделе, когда Слайс приезжал, все было нормально?
— Эээ, ой…
Тут до нее дошло.
— Нет! Мне не хватило денег!
— Сколько ж ты ему дала?
— Четыре сотни. У меня была всего лишь тысяча.
— Я же и велел дать ему тысячу! — рявкнул я.
В то время из-за моих проблем с налоговой у нас не было кредиток — все операции проходили наличными. И это был вечер пятницы, а в те времена банкоматов не было на каждом углу — снять денег со счета я мог бы только в 9 утра понедельника.
— Но у меня больше не было! — огрызнулась она в ответ.
— Ему нужно было сидеть с детьми все выходные! Я пообещал ему тысячу, да еще и заставил отказаться от другой работы!
— Ну знаешь ли, у меня тут тоже ребенок, которому в выходные нужно что-то есть! Я не могла отдать ему все свои деньги. Что я по-твоему должна была сделать?
— Надо было сделать, что я просил, блин! А ты ему не заплатила, не позвонила мне и никому ничего не сказала! Я из-за тебя подставил человека!
