Благородная цель порождает позитивные чувства. Когда мы стремимся к тому, что считаем глубокой и важной целью, в нас и в окружающих людях пробуждаются самые лучшие черты.
Я от природы не склонен сожалеть о чем-то. До конца своей жизни Нельсон Мандела каждый год приглашал меня к себе. Я старый, не тяни.
Но я в глубине души считал себя недостойным. Целому миру нужен Нельсон Мандела — кто я такой, чтобы отнимать хоть секунду времени этого человека? За годы я много раз виделся с Мадибой — то на благотворительном мероприятии, то на церемонии награждения, — но всего минут по пять-десять.
Пятого декабря 2013 года я был в рекламном туре в Сиднее. Я смотрел телевизор, когда на экране появился тогдашний президент ЮАР Джейкоб Зума.
— Сограждане, — обратился Зума. — Наш дорогой Нельсон Холилала Мандела, основатель и первый президент нашей демократической нации, скончался.
Нельсон Мандела умер в Йоханнесбурге около девяти вечера по местному времени. Он был в окружении семьи и ближайших друзей. Ему было девяносто пять лет.
Мадибы не стало. Этот миг — одно из самых больших сожалений в моей жизни.
Как я мог не принять его приглашение? Я много лет искал в глубине своей души ответ на этот вопрос. Он относился ко мне с большой любовью и почтением. Меня это пугало. Он увидел во мне что-то, чего я сам еще не видел. Наверное, подсознательно я боялся долго быть рядом с ним, ведь он мог во мне разочароваться. А вдруг он попросит меня что-то сделать или изменить в моей жизни нечто, чего я не смогу или не захочу менять?
Мадиба считал меня особенным — мне не хотелось его переубеждать.
С тех пор он много раз являлся мне во сне, всегда с той же знающей улыбкой. Он как будто хотел сказать:
Когда ты будешь готов, я буду рядом.
Глава 17
Идеал
Я хотел сам сложить итоговые суммы, но подумал, что это может стать прикольным занятием для всей вашей семьи. Как видите, это, вероятно, самая эпичная череда успехов в истории Голливуда. (Примечание: редактор заставил меня против моей воли вписать слово «вероятно».)
Вся моя жизнь превратилась в боксерский лагерь. Даррелл теперь был не только моим тренером, но и наставником и защитником. «Али» принес мне первую номинацию на «Оскар» и тем самым оправдал мой новообретенный образ жизни.
(Забавный факт о семье Смитов: это была еще одна церемония вручения наград, которую я пропустил. Уиллоу был годик, она осталась дома с Гэмми, и ее пришлось срочно везти в больницу с температурой 39° — оказалось, отит. Мы с Джадой унеслись с «Оскаров» за шесть минут до того, как объявили категорию «Лучший актер». Отъезжая от места проведения церемонии, я увидел на огромном уличном экране, что награду получил Дензел Вашингтон.)
Следующие десять лет Даррелл всегда был рядом со мной. Он направлял меня, мотивировал и оберегал мое душевное здоровье все время, пока я был на вершине кинематографа. И он мог поставить на место кого угодно.
В то время вся моя команда была просто огненной. Никто не работал так, как мы. Все в Голливуде удивлялись, как нам удается всегда быть настолько продуктивными и успешными.
Ядро моей группы — Гарри, Джей-Эл, Чарли, Омар, Даррелл. Моя начальница штаба — Яна Бабатунде-Бей. Мои племянники — Кайл и Дион. Мой шурин — Калиб Пинкетт. Семейный менеджер — Мигель Мелендес. Моя помощница — Даниэль Демерелла. Все они приняли философию боксерского лагеря. Мы работали над собой, стремились к совершенству и требовали его друг от друга и от всех окружающих. Нашим девизом, прямо как в JBM, было «Прогнись или умри». Мы требовали этого как в профессиональных отношениях, так и в личных, с семьей и друзьями. Миа Питтс (управляющая недвижимостью), Фоун Бордли (креативный директор), Джуди Мердок (визажист), Пирс Остин (парикмахер), Роберт Мата (гардероб) — все, вплоть до наших автомехаников, должны были тянуться к совершенству, или мы с ними не имели дел.
Я — мечтатель и строитель. У меня есть великие мечты, и я строю системы, которые позволяют воплощать их в жизнь. Это — язык моей любви. Я хочу помогать любимым людям строить для самих себя невероятные жизни. Для этого они должны хотеть вкалывать и чем-то жертвовать, и, самое главное — довериться мне. А если они не хотят, я воспринимаю это как полный отказ от моей любви.
Члены команды стали называть себя «братвой на века». Мы были либо вместе, либо никак. От качества людей, которыми ты себя окружаешь, напрямую зависит качество твоей жизни.
С успехом связан один странный и тревожный парадокс. Когда у тебя нет ничего, ты боишься, что придется вкалывать, чтобы добиться поставленных целей. Но когда у тебя есть все, ты боишься это потерять.
У меня были жена, семья и свое имение. Я стал величайшей кинозвездой в мире, но начал замечать некую «невидимую болезнь» — боязнь оказаться в бедности. Я был тревожен и напуган, как никогда. Все казалось таким хрупким. Всего один несчастный случай или скандал, или провал фильма — и тут же придется переезжать обратно в Филли. А что, если биржевой крах 1929 года повторится снова? Лишь одна вещь может пугать сильнее, чем страх не добиться желаемого — страх все потерять.
Хуже всего уикенды, на которые приходится премьера фильма — это просто ад. Это как день выборов: все мечутся туда-сюда, пытаясь сравнить цифры, полученные в 6:00 из Майами, с цифрами за 7:45 из Питтсбурга. Сначала приходит информация о сборах с Восточного побережья. Потом все с ужасом ждут цифр из Чикаго, потом из Хьюстона. Не важно, насколько хорошие были прогнозы или насколько ты уверен в фильме, в глубине души ты знаешь, что все может пойти не так — на Среднем Западе случится снежная буря, из-за которой закроют сотни кинотеатров, и вы потеряете 12 % премьерных кассовых сборов. А может быть, Сискел и Эберт
[7] нелестно отзовутся о фильме — и еще 6 % коту под хвост.
Раньше считалось, что премьерные сборы — заслуга кинозвезды, а итоговые сборы — заслуга самого фильма. Именно поэтому, несмотря на то что на выручку влияет множество разных факторов, и очень много людей останется без работы, если она окажется недостаточной, сильнее всего от этого пострадает именно тот человек, чье лицо изображено на постере. Не важно, насколько успешным был твой предыдущий фильм — если новый не сможет его переплюнуть, тебе конец. Из «Ее озера» вывезут твои коробки, а на коробках следующего хозяина поместья будет написано «Роберт Дауни-младший».
Когда мне было девять, папуля взял меня с собой на вызов в подвал супермаркета на перекрестке улиц сорок восьмой и Браун. Уверен, большинство из вас никогда не бывали в подвале супермаркета. Не думаю, что смогу точно описать, каково там было находиться, но все-таки попытаюсь. Представьте старую скрипучую деревянную лестницу, на которой не хватает пары ступенек. Папуля показал на их отсутствие пальцем, да и только, а в моем юном сознании эти провалы представляли собой не просто опасность подвернуть ногу, а настоящую дорогу в ад.
