А вдруг я снесу все баррикады, ограждения и препятствия, и тогда чудовище, от которого я защищался, вырвется на свободу? Что, если я не смогу запереть его обратно? Вдруг ему понравится на воле?
Но я пришел в эту темную подворотню. Я хотел узнать, что же там находится. Я пролез под первым слоем полицейской ленты. О чем же она меня на самом деле спрашивает?
Какую жизнь я создал бы для себя, если бы мне было плевать на все?
Тень ответила мне: «Я бы собрал гарем».
Разоблачение моих необработанных, неотфильтрованных фантазий сначала заставило меня смутиться, а потом разозлиться — как будто Микаэла меня обманула.
Возможно, она — ведьма. Как иначе ей удалось так быстро раскрыть мой грязный тайный внутренний мир?
Микаэла и глазом не повела. Она достала тетрадь и ручку из своей разноцветной ведьминой сумки и ответила:
— Хорошо, значит, гарем. Любопытно. И кого ты в нем видишь?
— В смысле?
— Кто состоит в твоем гареме? Что за женщины? Назови мне их имена.
Микаэла в ожидании моего ответа держала ручку над тетрадью.
Это все какой-то сраный джедайский обман разума, юнгианское психотантрическое вуду-колдунство. Она меня этим не проведет.
— Не делай вид, что у тебя нет ответа. Ты прекрасно знаешь, каких женщин себе представляешь. Ты не впервые об этом думаешь, ты фантазируешь о них постоянно, снова и снова… Как их зовут?
— Я не… То есть я не понимаю, зачем вам знать, кто они.
— Мне нужно знать, потому что я буду заправлять твоим гаремом, — сказала она так, словно это была настоящая профессия. — Слушай, ты — хренов Уилл Смит. Один из самых богатых и знаменитых людей на земле. Если ты не можешь добиться жизни, о которой мечтаешь, на что остается надеяться всем остальным?
— Мисти Коупленд, — ответил я, решив взять Микаэлу на слабо. — Это такая чернокожая балерина…
— Я знаю, кто такая Мисти Коупленд, — ответила она, записывая имя в тетрадь. — Кто еще?
— Холли Берри, — сказал я с каменным лицом.
Ну давай поиграем, тетя, что еще тебе выдать?
— А ты знаешь, что гаремы не только для секса? — сказала Микаэла. — Гаремы — это источник вдохновения. Туда берут докторов, художниц, архитекторов, адвокатов, музыкантов, поэтесс. И не только американок — ты должен слышать речь на разных языках. В твоем гареме должны быть самые умные, талантливые и сильные женщины со всего света. Твоей обязанностью будет обеспечивать их ресурсами и поддерживать их личностный рост и процветание. Они, в свою очередь, будут тебя кормить и осыпать своими женскими дарами, а потом отправлять тебя обратно в мир сытым и вдохновленным.
Следующие два часа Микаэла что-то лихорадочно писала. Затем она достала свой ноутбук — видимо, ведьмам не чужды современные технологии! — и стала показывать мне фотографии, видеозаписи, выступления спикеров TED, на которых были невероятно энергичные и талантливые женщины со всего мира. Я ходил туда-сюда по комнате, смеялся и вдохновлялся. Я пустился в пляс в своей темной подворотне. Микаэла каким-то образом зажгла там свет, и мое внутреннее опасное и злое чудовище, о котором я боялся даже подумать, оказалось вовсе не таким страшным. Когда мы закончили, у меня набралось примерно двадцать пять имен. Мы придумали маршруты поездок на мировые события, которые нужно было посетить, вроде Карнавала в Рио-де-Жанейро или индийского Холи. Мы составили список людей, которых я должен представить своему гарему. Мы с Микаэлой дали друг другу «пять» и договорились, что я начну звонить женщинам по списку первым же делом с утра понедельника.
У меня была пара дней на раздумья, и к вечеру вторника я сдался. С каждым часом мой энтузиазм все сильнее улетучивался. Как ни посмотри, гарем казался мне просто ужасной идеей. Если я не могу поддерживать личностный рост и процветание одной женщины, какого хрена я вдруг решил, что справлюсь с двадцатью пятью?
— Я больше не хочу гарем, — сказал я.
— Ну конечно, не хочешь, — ответила Микаэла. — Но почему ты думал, что хочешь?
— Наверное, мне казалось, если у меня будет много женщин, я всегда смогу найти среди них хоть одну, которой я буду нравиться.
— Пока ты пытаешься все делать ради женского одобрения, ты не освободишься. Это прямая дорога в ад. И вот, что я тебе скажу — когда женщина понимает, что тебя можно согнуть, она перестает в тебя верить. Ты должен быть тверд. Твое «да» всегда должно значить «да», а «нет» — значит «нет». Если ты постоянно крутишься и извиваешься, и продаешься ради чужой любви, тебе нельзя доверять.
Микаэла стала называть мою персону «Дядей Пушистиком». Он олицетворял мою версию «хорошего парня», внутреннего «ублажателя», ту часть меня, которая была обязана улыбаться вне зависимости от того, как я себя чувствовал, и делала то, чего мне не хотелось, ради сохранения мира. Ему не разрешалось быть в скверном настроении, и у него не бывало плохих дней. Дядя Пушистик ненавидел конфликты, поэтому он готов был врать, чтобы их избежать. Он каждому ставил автограф, жал каждую руку, чмокал каждого ребенка. Пушистик был веселым, талантливым, умным и щедрым. Дяде Пушистику было необходимо, чтобы все его любили.
Я такой классный, я очень добрый и отзывчивый, не переживайте. Я вас не обижу, мне можно доверять. Я позабочусь обо всех ваших нуждах.
Дядя Пушистик стратегически появился на свет в моем детстве. Я думал: если буду достаточно смешным, добрым, безобидным и забавным, мне не будет больно, моя мама будет в безопасности и моя семья будет счастлива — никто от меня не уйдет.
Пушистик хотел, чтобы его одобряли. Для него это — единственное определение безопасности. Во взрослой жизни он стал моей броней и щитом. Я подавлял в себе правду ради чувства безопасности, одобрения и любви.
— Я хочу, чтобы ты узнал себя в отрыве от необходимости в одобрении, — сказала Микаэла. — Кто ты такой на самом деле? Чего хочет твое сердце? Каковы твои главные ценности и настоящие цели? Проблема с Пушистиком в том, что ты никогда не даешь себе принять честное решение, идущее из глубины твоей души. Пушистик заставляет тебя идти на компромиссы и делать вещи, которые вызывают одобрение окружающих, повышают продажи и собирают много «лайков». Креативность Уилла подавляется необходимостью Пушистика в одобрении. А что чувствует сам Уилл? О чем он думает, в чем нуждается, к чему стремится?
Я был согласен с тем, что в детстве создал для себя иную личность — я решил, что существует определенный способ вести себя, чтобы выживать и продвигаться в своем окружении. Я также замечал, что мое поведение часто идет вразрез с моими мыслями и чувствами.
Но Дядя Пушистик делал и прекрасные вещи. Он построил «Ее озеро». Он позволил Уиллоу перестать трясти шевелюрой, когда она этого захотела. Он умолял Джеффа и Джей-Эла переехать в Лос-Анджелес. Он стал платить Шери в два раза больше алиментов, когда Трей поселился у Уилла. Он решил пройти прослушивание на вечеринке Куинси Джонса, когда Уиллу стало слишком страшно и захотелось уйти. Уважение к Мухаммеду Али убедило Пушистика сняться в фильме, в котором боялся сниматься Уилл.
