Я ищу упоминание о Сан-Ремо в шведских газетах за те годы, когда Альфред Нобель купил там свою похожую на дворец виллу. Как и все прочие зимние пристанища аристократии на Ривьере, городок, похоже, более всего знаменит гостями, принадлежащими к правящим королевским дворам Европы. В 1890 году Сан-Ремо в глазах шведов – в первую очередь то место, где в 1888 году заболел германский император Фридрих III, вскоре скончавшийся. В газетных статьях я нахожу также сообщения, что вдова императора Наполеона III Евгения отправляется туда – примерно в то же время, что и Альфред Нобель, – в сопровождении нескольких принцев Бонапартов. В апреле 1891-го, когда Альфред подписал контракт на покупку дома, ее видели медленно прогуливающейся по набережной, тяжело опиравшейся на палку.
Шведские читатели узнают, что врачи в Сан-Ремо созвали кризисное совещание, чтобы прекратить поток заразных туберкулезных больных, устремляющихся к ним зимой. Под заголовком «Жертва игорной страсти» можно прочесть о хорошо одетом русском дворянине, который в январе 1891 года застрелился на пляже в Сан-Ремо. Из прощального письма стало ясно, что он проиграл 800 000 рублей и хотел, чтобы его имя навсегда предали забвению. Может быть, все это произошло в близлежащем Монте-Карло? Но и в Сан-Ремо имелось казино, завсегдатаем которого вскоре стал Альфред Нобель.
Путешественник того времени жалуется на гнетущую атмосферу Сан-Ремо. «Характерно для этого места то, что большинство людей, приезжающих оттуда, говорят о роскошных магазинах, но мало кто – о красоте самого города. На склонах, где самое выдающееся место занимает вилла императора Фридриха, дуют чистые и нежные ветра, но на прогулочную набережную дождем сыплется сажа от железной дороги».
Гнетущая атмосфера и скопление народа, – не похоже, чтобы Альфреду Нобелю такое место показалось бы раем. Однако именно там, под «сажей от железной дороги» он и бросил свой якорь весной 1891 года.
В апреле 2015-го я отправляюсь туда. «Вилла Нобель» за железными воротами находится на прежнем месте, но проселочная дорога с тех пор поменяла имя и зовется теперь проспектом Феличе Кавалотти. Дом расположен не на деревенской окраине, как тогда, теперь это центр города. Я сравниваю дом с фотографиями времен Нобеля. Здание, сегодня ставшее музеем, почти не изменилось. Та же округлая башня, тот же красивый декор в арабско-римском стиле. Утонченная реставрация фасада не может не вызывать восторга.
В салонах величественное эхо. Говорят, кое-что из мебели осталось со времен Нобеля, но мне так и не удается выяснить, что именно. Я поднимаюсь и спускаюсь по элегантным лестницам, прикидывая в уме. Вилла однозначно больше, чем снесенный ныне дом в Париже.
Но только найдя дверь, ведущую в сад, я начинаю понимать. Мысленно я проклинаю путешественника, описавшего Сан-Ремо в 1890-х годах – он забыл упомянуть о местных пальмах! Забыл лазурно-голубую воду, экзотические растения, апельсины, лимоны и бананы. Камелии и море цветов.
Как он мог не заметить это море цветов?
* * *
Вероятно, именно участок решил дело: спускающийся к морю островок зелени площадью в шесть тысяч квадратных метров. Villa Patrone, так она называлась, когда ее купил Альфред Нобель, была одной из многочисленных роскошных вилл с прилегающими парками, которые стали возводить в Сан-Ремо с приходом сюда железной дороги, когда начал набирать стремительные обороты зимний туризм.
Альфред дал своему дому имя Mio Nido (Мое гнездо), однако сменил название на Villa Nobel (Вилла Нобель) после того как кто-то заметил ему: гнездо предполагает, что в нем живут двое.
И вот начался его очередной проект по строительству и обустройству. На долгий срок новый дом занял его время и внимание, ибо Альфред не мог не интересоваться подробностями. Требовались некоторые значительные изменения. Альфред получил разрешение построить два виадука над железной дорогой, перерезавшей нижнюю часть его владений. Таким образом, он мог использовать ту часть земли, которая располагалась вдоль моря. Должно быть, когда он решил купить именно это место, перед его глазами вставал собственный спуск к воде с длинной эстакадой и даже, вероятно, купальня. Вскоре обе идеи – эстакада и стрельбище (по особому разрешению итальянского правительства) – осуществились. В парке над железной дорогой он намеревался, помимо разведения цветов, о которых мечтал, обустроить лабораторию и теплицу с огромными стеклянными окнами. Он поспешил заказать чертежи.
Вместе с домом Альфреду досталась кое-какая мебель, включая бильярдный стол, однако новый хозяин сделал ремонт, где это требовалось, заказал новые полы и «паровую ванну» (душ). Он закупил японские лампы, японские картины на дереве и японские бронзовые статуэтки, а также диван черного дерева с перламутром. Китайские вазы, чучела животных… Похоже, Альфред стремился придать своим итальянским салонам азиатский стиль.
Из Парижа привезли двадцать восемь картин, в том числе одно полотно Карла Ларссона и портрет Андриетты кисти Цорна. Газовые лампы заменили на электрические, а винный погреб пополнился несколькими сотнями бутылок. Со временем сюда перебрался из Парижа и Август Освальд, дворецкий Альфреда39.
В июле Софи Хесс родила девочку, которую назвала Маргрете. Альфред осторожно восстановил переписку. Он писал, что даже, не исключено, может приехать на несколько дней навестить ее.
Заботы по обстановке нового дома в Сан-Ремо совпали с резким снижением интереса к бездымному пороху Альфреда Нобеля во Франции. Германия пока что не приняла баллистит, Россия продолжала колебаться, Англия оставалась глухим местом, и даже Швеция на тот момент не могла порадовать изобретателя и закупить баллистит для своей армии40.
Однако это отнюдь не означало, что гонка вооружений между великими державами прекратилась.
* * *
Тот факт, что немецкий рейхсканцлер Отто фон Бисмарк из военного провокатора превратился в творца внешнеполитических альянсов, вот уже два десятилетия спасал Европу от больших войн (пока Бисмарк у себя на родине гонялся за социалистами). Теперь же его отстранили от власти в Германии. Косвенно его отставка была связана с императором Фридрихом III и тяжелой болезнью, настигшей последнего в Сан-Ремо. Фридрих III успел просидеть на троне девяносто дней, прежде чем рак гортани унес его жизнь, и власть перешла к его 29-летнему сыну Вильгельму. У императора Вильгельма II имелась своя повестка дня, отличная от той, которая была у его отца, деда и Отто фон Бисмарка. Кроме того, он отличался чудовищными перепадами настроения.
Вильгельму II изрядно надоели осторожные альянсы Бисмарка. В секретный договор о ненападении, который рейхсканслер заключил с Россией в конце 1880-х годов, он вообще не верил. Вильгельм II хотел видеть Германию сильной и вооруженной до зубов, чтобы все боялись. Он был агрессивен и рвался в бой. Разорвав договор с Александром III, он вынудил Бисмарка в марте 1890 года подать в отставку.
Последствия не заставили себя долго ждать. Альянс между Россией и Францией, которого в первую очередь опасался Бисмарк, все больше становился реальностью. В конце июня 1891 года французский флот посетил петербургскую крепость Кронштадт. Русские приняли французов как братьев, а обычно столь консервативный Александр III ошарашил всех, ибо «слушал Марсельезу, обнажив голову». В августе между двумя странами был заключен предварительный договор о консультациях по всем вопросам угрозы миру41.
