— Всего ими увешала с ног до головы?
— Ты ее печатями и проклятиями был буквально пронизан. Видимо ненавидит она тебя люто.
— Это правда?
— Что?
— То, что я был ее любовником?
— Ты был любовником одной женщины, приютившей тебя в новом мире. О том, что она и Шар одно лицо — ты никогда не знал. До сего момента.
— У нас были дети?
— Да. Но они давно мертвы. Их убили. К смерти последних, кстати, ты причастен и сам.
— Что?!
— Та жрица Шар, что подкинула в твою постель женщину-оборотня. Помнишь ее? Ах да, ты ее так и не видел. Только слышал. Так вот — это была твоя дочь. Младшая. Последняя.
— Она знала, кто я?
— Поначалу нет. Потом, когда узнала еще сильнее озлобилась. Ведь ты спутался с Ласселиндой. Променял мать на ту, кого они все считали изменницей и отступницей. Отчасти это связано с одержимостью Сильвании тобой. Для нее ты был приз.
— Я могу поговорить с Шар?
— Не стоит. Она никогда, ничего не прощает. Даже несмотря на обстоятельства. Теперь она твой враг. Навечно. А все, что связывало вас было уничтожено твоими руками. Ласселинда лишь тень Шар…
Всеволод присел на поваленное дерево и закрыл лицо руками. Очередной удар. Один за другим. Сколько же еще дерьма всплывет из его старой жизни?
Рядом села мать и постаралась его утешить. Все присутствующие молчали. Влезать в эту историю, даже косвенно, никому не хотелось. Слишком много в ней было грязи, боли и мерзости.
— Ненавижу… — тихо простонал Всеволод… — как же я все это ненавижу…
— Тише, тише. Это пройдет. — Шептала Индилаир и пыталась воздействовать на Всеволода магией. Не ментальной, так как знала — не подействует. Просто обычной лечебной, стремясь расслабить тело и успокоить его, склонить ко сну… и это удалось. Пусть не сразу, но удалось. Когда же парень отключился, Индилаир отозвала Лауриэль в сторонку и тихо ей сказала: — Не смей его терзать! Сломаешь — убью. И я не тот недоучка, что пытался уничтожить твою душу. И выжгу — пикнуть не успеешь. И сделаю это самым болезненным способом. Самым мучительным.
— Не смей угрожать мне! — Прошипела Лауриэль.
— А то что? — Прищурила глаза Индилаир, на лице которой удивительным образом проступило хищное выражение, выдающее в ней с головой очень древнее и властное существо.
— Ты хочешь это выяснить? — С вызовом подняв подбородок, поинтересовалась древняя жрица.
— Ты думаешь, что я такая дура и возрождая тебя не оставила никаких закладок? — Холодно усмехнувшись, произнесла Индилаир. — Ты — не можешь причинить зла ни мне, ни ему, ни любому своему родственнику. И ты подчинишься, если я прикажу. Как дочь матери. Если я прикажу, то ты даже мыслить дурное против нас не сможешь, заходясь жуткими головными болями от попыток. И их будет не затушить.
— Ты… ты… — зашипела Лауриэль, задыхаясь от злобы.
— Я сказала — ты услышала. Я дала тебе шанс вопреки здравому смыслу. Я так поступила только из-за Эленарана. Чтобы ему было не одиноко. Чтобы он был окружен не теми мерзавцами, что остались на полуострове.
— То есть моя роль — развлекать Всеволода? — Раздраженно фыркнула Лауриэль.
— Твоя роль быть хорошей дочерью и сестрой. Я приняла тебя в семью и дала шанс. Шанс, который бы тебе никто и никогда не дал. Тысячелетия молодости. Могущественная магия. Осколки навыков прошлого. Если бы не память древней сущности, я бы может и не поставил контрольный блок. Но ни я, ни ты не знали, кто ты такая и какую опасность несешь.
— Не оправдывайся… — раздраженно процедила Лауриэль.
— Не дерзи, — холодно сверкнув глазами рыкнула Индилаир. — Попробуй понять — старая жизнь закончилась. Давно. Очень давно. По самым скромным оценкам — около ста семидесяти тысяч лет назад. Теперь ты другая. Вокруг все другое. Ты дочь и сестра. И в нашем обществе это совсем не то, к чему ты привыкла. Попробуй адаптироваться.
— Думаешь, что это так просто? — Повела бровью нахохлившаяся Лауриэль.
— Жизнь вообще штука сложная, — философски пожав плечами, отметила Индилаир. — И главное. Эленарану нужна твоя помощь. Он и так на пределе. А сейчас он — ключ к нашей жизни и нашему будущему. Сломается он и все, конец. Шар никого не пощадит.
— Тогда почему ему не вернуть старую личность и пробудить воспоминания?
— Потому что ее нет, — грустно произнесла Индилаир.
— Чего нет?
— Старой личности нет. Или ты думаешь, что я стала бы медлить? Усыпила бы и пробудила личность. Это дело нескольких минут. Но пробуждать нечего. Его душа была растерзана хуже, чем твоя. За что надо отдать должное Ласселинде за его восстановление. Дилетантка, но справилась. А задача эта была чрезвычайно сложная даже для меня.
— Кто его так?
— Я не знаю… — покачала головой Индилаир. — Скорее всего предводитель Пылающего легиона пытался подчинить и сделать своим рабом. Но не вышло. Он вырвался. Поэтому сейчас главное — не сломать Эленарана. И если ты поведешь себя драная кошка, одержимая никчемными глупостями — накажу. Серьезно накажу. Постарайся принять ситуацию и помогай. Мы все теперь в одной лодке. Если проиграем — конец. Всем нам конец. Или Шар наши души поглотит, окончательно разрушив, или в самое безнадежное рабство загонит.
— Я поняла, — хмуро прошептала Лауриэль. — Эта железяка в курсе?
— Элениэль больше не железяка. Она такой же синдар как ты или я. В этом будь уверена.
— Как же обычный… ее послушать, так и подозрения берут, живая она или конструкт.
— Даже не сомневайся. Живая. Более того — беременная.
— Что?! Когда она успела? А, впрочем, чем тут хитрого…
— Она обрела мечту. И она пойдет на все, чтобы ее защитить. Будь осторожной с ее мечтой. Она не простит. И поверь — тебе ее гнев совсем не понравится.
— Ты не поставила на нее защитный контур?!
— Поставила. Но она сохранила кое-какие качества конструкта, которые находятся вне моего контроля. И не вздумай соблазнять ее парня. Не провоцируй ее. Там все очень серьезно.
— Она сможет мне навредить?
— Она сможет обойти запрет. Ни ты, ни я на это не способны. Но она — в состоянии.
— Вот мерзавка… — завистливо прошипела Лауриэль.
— Не мерзавка, а сестра. И только от тебя зависит лишение ее этой уловки. Стань ей настоящей сестрой. Помоги обрести жизнь не только телом, но и разумом. И она потеряет это преимущество.
— Примитивно, — фыркнула Лауриэль.
— Примитивно, — согласилась с ней Индилаир. — Но почему нет? В конце концов, разве тебе никогда не хотелось иметь сестру?
— У меня была уже. Она меня первый раз и убила.
