— Верно. Но это попытка. Мы можем рискнуть и проиграть. А можем и выиграть. С моим подкреплением армия легко сдержит натиск Аржары, пока Всеволод будет решать вопросы с Арен. Дезертирства не будет. И, когда она подойдет, нам возможно удастся договориться с королевой нагов и она уйдет без боя.
— Наивно, — фыркнула Индилаир.
— Возможно. Но даже если будет бой — преимущество уже окажется на нашей стороне.
— И то верно, — произнес Ирамон.
— Кроме того, — заметил Лосхарон, — после того, как Эленаран зажжет драконьи огни Белой башни, он получит право освободить духов синдар. А это много тысяч призраков. Десятки тысяч. Да, их тела истлели. Но было бы желание. Он может поставить условием свободы — присягу и битву за него. Призрак же, желающий взаимодействовать с миром живых, может и в трупы вселятся, и в неодушевленные предметы, и даже тела себе из земли и камня делать. В общем — очень проблемная сущность, которую наги своими клинками не разрубят. А если разрубят — не беда.
— Да! Точно! — Воскликнул Ирамон. — Эти предатели очень нам помогут!
— Действуй! — Вскинув подбородок, чуть ли не сорвавшись на крик, произнесла Индилаир, обращаясь к Лауриэль. Видно было, что ей очень тяжело далось это решение.
Через девять часов упорного труда большой жертвенник был готов. Раненые орки и наги прекрасно понимали свою участь и пытались дергаться. Кричать. Однако их связали и забыли. Никто не собирался бегать и ножом их тыкать. Нет. Был сформирован Великий магический круг. Внутрь которого положили топливо для инициации плетения. А вокруг встали, взявшись за руки все, в ком была хоть капля магии. Получился чудовищных размером магический усилитель, с помощью которого даже обычный светлячок мог бы осветить полпланеты.
Лауриэль закрыла глаза. Выкрикнула какие-то странные гортаные слова. И тишина. С минуту ничего не происходило. А потом вдруг раненые заорали какими-то жуткими голосами. Мертвые же стали усыхать, отдавая остаточную прану. Крики длились недолго. Секунд десять, может двенадцать. Потом и раненые стихли. А в центре этого круга возник портал багрового цвета.
— Пойдем, — произнесла Лауриэль, обращаясь к Всеволоду.
— Он никуда не пойдет! — Воскликнула Индилаир.
— Я клянусь, что ему там ничего не угрожает. Он нужен мне там. Очень.
Индилаир прислушалась к своим ощущениям, глядя в глаза Лауриэль. Несколько секунд помедлила. И кивнула. Дескать, ступай. Всеволод не очень хотел следовать за сестренкой, но выбора, судя по всему, не было. После такой кошмарной жертвы дергаться глупо.
Портал был мягким и нежным на ощупь. Как шелк. И теплым. Словно к чему-то живому прикасаешься. Лауриэль сделала какой-то жест, накидывая на Всеволода и себя защитное плетение, и пошла первой. Он, чуть помедлив, последовал за ней. И оказался в гробнице. Опять гробнице. Кажется, у него скоро разовьется твердая уверенность в том, будто все склепы — это ворота между мирами.
Наш герой запустил светлячок, освещая помещение. И обалдел.
Прямо перед ним оказался трон. А на нем… сидела мумия Лауриэль… ее старое тело. Халиша. Рядом расположились мумии воинов и человек в странных одеждах. Ну… отдаленно похожих на людей. Издали. Из-за общих пропорций. Так-то они были ростом под три метра и имели иначе устроен скелет, прекрасно наблюдаемый у воинов-скелетов. Да и череп хоть и похож, но другой.
— Ты ведь могла возродиться ей, если бы я не настоял.
— Могла. И сейчас могу.
— Что?
— И ты можешь. — Усмехнувшись, добавила Лауриэль. — После того, что сделала Индилаир ты стал моим кровным братом. И я могу тебя возродить как принца Некехары. Ты говорил, что быть последней своего вида — боль. Но мы можем это исправить.
— Более ста тридцати тысяч лет, — покачал головой Всеволод. — Ты уверена, что нужно пробуждать такую старину?
— Ты уже пробудил, — томно произнесла Лауриэль и приблизилась почти вплотную, так, чтобы ее дыхание смешивалось с его.
— Зачем мы пришли сюда, — не поддаваясь на эту провокацию, как можно более спокойным тоном поинтересовался Всеволод. Что далось ему непросто. Ментальная магия на него не действовала. Однако притяжение между ним и Лауриэль явно имелось… и сильное, поэтому ему стало очень не по себе… ему захотелось ее обнять… прижать… целовать… и… от нахлынувших на него чувств пришлось аж зажмуриться, пытаясь отбросить наваждение. И лишь спустя минуту он справился и тихо, чуть хрипящим от напряжения голосом спросил: — Это ведь не ментальная магия. Так?
— Это зов крови. Он не так прост и однозначен, как думает Индилаир. Он изменил не только меня, но и нас… всех нас… тебя, ее, эту железяку.
— Элениэль.
— Какая разница, как ее зовут? Речь не о ней. Речь о нас. Зов крови восстановил не только мою душу, но и твою поправил немного. Мы оба были растерзаны и умирали. Мы оба были на грани. Кровь Индилаир стала источником жизни, наши же души переплелись. Я стала немного синдаром, а ты — принцем Некехары. Кровью этих мест. Жизнью этих мест.
— А это желание…
— Ты испытал то, что должен… для нашего народа. Но я не тороплю. Тебе еще многое нужно будет осознать и принять. Индилаир права, твое сознание и так перегружено. Просто пообещай мне не делать глупостей и не связывать свою жизнь… — Лауриэль хотела подобрать какое-то слово, но лишь в омерзении скривилась. Всеволод же вдруг, ведомый каким-то внутренним желанием выдал ей несколько странную и совсем неожиданную для себя фразу:
— Мы не всегда хозяева своей судьбы. Будь рядом. И если ты захочешь мне что-то сказать, я тебя услышу.
От этих слов Лауриэль вздрогнула. На лице ее смешалась масса противоречивых чувств, плавно переходящих в радость.
— Я что-то сказал не то? — Осторожно спросил Всеволод.
— Нет… это удивительно, но именно это я и хотела услышать…
— Я что-то сказал не то. — Утвердительно он произнес. — Поясни пожалуйста, на что я только что подписался.
— Ничего такого. Не переживай. — Быстро, слишком быстро произнесла Лауриэль, отведя взгляд в пол. После чего прикоснулась к его щеке и, чуть помедлив, поцеловала. В щечку. Вроде как совершенно невинно, но от этого действия у парня по всему телу пошел жар и новая волна желания. Быть с ней наедине, да еще в столь необычном месте, очевидно опасно… и может привести к не самым благоприятным последствиям.
— Серьезно, не переживай. — Взяв его за руку, произнесла она. — Теперь мне придется вернуться в свое старое тело. Иначе… мы не устоим. Нас полностью поглотит влечение друг к другу. Мертвое тело заглушит этот зов.
— Зов?
— Зов плоти… зов душ… это особенность моего… нашего народа. Ты пришел сюда, и твоя душа начала пробуждаться. А вместе с этим станешь меняться и ты. Это долго объяснять, но ты уже не совсем синдар и чем дальше, тем меньше им будешь оставаться. Душой. Тело то не меняется просто так…
