Она увидела двух девочек примерно её возраста и мальчика, наверное, на пару лет младше. Одна девчушка оказалась низенькой и темноволосой, а другая – почти такого же роста, как Сем, с волосами цвета мёда. Мальчик выглядел миниатюрной копией Милу, он мог бы сойти за её брата.
Стоило всем троим увидеть, что Милу едет к ним, как они замерли.
– Goedemorgen, – беззаботно поздоровалась она. – Я – Милу Поппенмейкер. Буду рада с вами познакомиться. А там мои сёстры, Фенна и Лотта.
– Я – Санна, – представилась девочка с медовыми волосами, свысока воззрившись на Милу. – Вон мой брат, Арно, а это моя подруга, Кати. Не очень-то похоже, что вы сёстры.
– Нас удочерили.
– Значит, господин Поппенмейкер действительно вернулся? – нервно спросил Арно.
– Конечно, – ответила Милу. – Сейчас он как раз смотрит на нас!
Она махнула рукой папе-марионетке, который незамедлительно помахал в ответ.
Последовала долгая пауза, во время которой дети посмотрели на поддельного отца Милу, а потом переглянулись между собой.
– Но моя мама сказала, что Поппенмейкеров нет в живых, – заметила Кати. – Они умерли от Белой чумы, а их кости до сих пор покоятся в их постелях. Мой брат клянётся, что по ночам он слышит, как стонут их призраки.
Милу натянуто улыбнулась.
– Очевидно, твоя мама ошиблась.
Если это единственный слух, который до них дошёл, то ничего полезного Милу не добьётся.
– А вот и нет! – произнёс Арно. – Моя мама говорит, что у господина Поппенмейкера были проблемы с законом. А отец помнит, как давным-давно его экипаж уехал в ночи. Это было в декабре, при полной луне, и он хорошо разглядел лицо господина Поппенмейкера. Тот казался ужасно несчастным. Он и теперь скрывается от властей. И Лизель тоже. Все в курсе.
Милу ощутила предупредительное покалывание в ушах, но было уже поздно.
– Вы ничего не знаете, – выплюнула она.
Мальчик вздрогнул. Санна притянула брата к себе и разъярённо уставилась на Милу.
– Нам известно, что Лизель Поппенмейкер была приветливой красивой блондинкой, – процедила Санна, смерив Милу оценивающим взглядом с головы до пят и скептически улыбаясь. – Именно она связалась с плохими людьми и не дала моему отцу подстрелить ту огромную чудовищную собаку, которая терроризировала нашу округу долгие годы. Поэтому здесь стало гораздо уютнее после отъезда Поппенмейкеров, понятно? Но это не вполне нормально, когда отец и дочь просто исчезают в ночи.
Милу сглотнула, её уши горели огнём.
– Единственное, чего мы не знаем, – продолжала Санна, – так это то, где они были все эти годы… и почему господин Поппенмейкер каждый раз отказывался продать мельницу достойным труженикам, таким как мои родители. В любом случае случилось что-то подозрительное.
Милу сделала вдох, чтобы успокоиться: голова кружилась от злости, замешательства и тысячи вопросов. Вопросов, которые она не могла задать, не возбудив подозрений.
– Что тут особенного? – с деланой улыбкой выдавила Милу. – Просто он вместе с моей сестрой решил посмотреть мир. Лизель, конечно, ещё путешествует. Наверняка она покоряет какой-нибудь древний итальянский вулкан.
Санна скорчила гримасу.
– А мой отец, – добавила Милу, вложив в это слово весь свой напор, – решил приютить у себя несколько сирот из города. И он вернулся домой, чтобы обеспечить нам лучшую жизнь. Вот так мы здесь и оказались. А больше вам ничего не следует знать.
Милу и Санна буравили друг друга взглядами, остальные встревоженно посматривали на них. Девочки прекратили поединок, только когда Лотта и Фенна подъехали к ним.
– Приятно познакомиться, – вымолвила Лотта и протянула Санне руку.
Арно и Кати ахнули при виде пальцев Лотты. Санна отпрянула. А потом все трое уставились на Фенну.
Она, к удивлению Милу, спокойно и твёрдо выдержала взгляд Санны, но даже не улыбнулась.
– А это кто? – спросил Арно.
Милу обернулась и заметила Эга, стоящего неподалёку от них на берегу канала. Его лицо высунулось из-за листа пергамента, и он украдкой ухмылялся.
Местные ребятишки вытаращили глаза. Милу почти услышала, как у них скрипнули отпавшие челюсти.
– И где Брэм Поппенмейкер нашёл такого ребёнка? – воскликнула Санна, не удосужившись понизить голос. – Очевидно, он не из Нидерландов.
Ухмылка Эга испарилась, он снова спрятался за пергаментом. Милу вспыхнула от гнева.
– Это наш брат Эг, он картограф, – с гордостью произнесла она, расправив плечи. – Сем, наш второй брат, сейчас дома и мастерит кукол.
Санна сузила глаза.
– Думаю, вполне логично, что такой странный человек, как господин Поппенмейкер, взял к себе целый цирк уродов, – сказала она, схватила брата за руку и отвернулась от Милу. – Нам пора, Арно, пойдём и покатаемся по каналу.
– Эй! – крикнула Милу, не обратив внимания на внезапное щекотание в ушах.
Она подъехала к берегу, взяла горсть снега и слепила шарик.
– Милу, не надо, – прошептала Лотта.
Санна оглянулась.
– Что?..
Снежок попал ей прямо в лицо. Санна принялась счищать снег, отплёвываясь и хватая ртом воздух. Она смотрела на Милу со смесью удивления и ярости.
У Милу горели уши, но она не сожалела о содеянном. Она никому не позволит так говорить о своих друзьях.
Никто не проронил ни слова. Внезапно Арно хихикнул, и снежок врезался Кати в подбородок, а другой прилетел в грудь Лотте.
Мгновением позже воздух огласили радостные вопли. Повсюду теперь летали снежки, попадавшие в плечи, головы и ноги. Милу застыла как вкопанная, даже когда Санна рассмеялась и стала бросаться снегом в ребят: гнев всё равно крепко сковывал её. Что-то холодное и твёрдое ударило её по щеке.
– Эй!..
Неожиданно девочка поняла, что во рту у неё – снег, а не слова. Она принялась откашливаться и отплёвываться, а потом увидела улыбающуюся Фенну.
Милу опять сгребла с берега горсть снега и швырнула его Фенне в голову, но та вовремя пригнулась. Снежок пролетел дальше и угодил в лоб Лотте.
– Ой! – вырвалось у Милу.
Подруга бросилась к ней с маниакальной улыбкой. Милу в панике замахала руками и попыталась убежать. Ей удалось сделать лишь три отчаянных шага, после чего ноги разъехались. Она полетела вперёд и покатилась по льду на животе, ей казалось, она ехала бесконечно долго, а снежинки летели ей в лицо.
Вперёд.
И вперёд.
И вперёд.
И вперёд.
Её восторженный писк прервался, когда она врезалась в два фонарных столба, стоящих рядом друг с другом.
