Милу не могла вымолвить ни слова. Краем глаза она заметила, как Сем осел на пол, а перепуганное лицо Фенны (девочка опять появилась за иллюминатором) скрылось из виду. Питер скулил, прижавшись к двери хранилища, хотя Долли по-прежнему царапалась с другой стороны.
– А ты, Питер! – продолжал Ротман. – Я поражён. Ты же в курсе, что эти паршивцы сделали с той бедной старой женщиной! Думаешь, им есть дело до кого-то, кроме них самих?
Милу на секунду опустила голову. Её тень лежала на полу, но она была толще и темнее, чем положено быть нормальной тени.
Милу инстинктивно попятилась, но деревянные доски сразу же протестующе застонали.
– Не. Двигайся. Девочка.
Она застыла. Жестокая улыбка торговца сменилась выражением нешуточной угрозы. Его усы дрожали. Долли лаяла и бросалась на дверь. Ротман вскинул брови.
– Ну и ну. А вы все умеете удивлять. Питер, у меня есть мысль запереть тебя вместе с Долли, чтобы ты вспомнил, кому служишь.
– Пожалуйста, не надо. Простите. Я не хотел…
Ротман, хромая, шагнул к нему и ударил ученика по лицу. Кровь хлынула у Питера из носа. Он упал на пол возле Милу, сжавшись в комок и скуля.
– Я ещё неделю назад собирался покинуть порт! – ревел Ротман. – Вы хоть представляете, во сколько мне это обошлось?! Я не говорю о медицинских счетах за мою ногу, маленькие…
– Нас это не касается, – процедила Милу.
Ротман оскалился.
– О нет, девочка, ты ошибаешься, – и он захромал к ней. – Вы сполна выплатите мне все долги.
– Наш отец недалеко, он нас ждёт, – сказала Милу. – Он будет искать нас, если мы не вернёмся. А он – не тот человек, которого стоит злить.
– Отец? – улыбка Ротмана мгновенно испарилась, и он покачал головой. – Ладно, не имеет значения… через несколько минут мы отплываем.
– У вас нет документов, чтобы нас забрать.
– Я готов рискнуть и протащить вас через гавань в ящиках, если потребуется…
– Эй, сырная рожа! – заорал пронзительный голос.
Лотта наполовину залезла в иллюминатор, в руке она держала длинную трубку, с одного конца которой летели искры.
Ротман вскинул пистолет, но Лотта была проворнее. Фейерверк выстрелил из трубки и ударил прямо рядом с сапогами из тюленьей кожи. Помещение вспыхнуло разноцветным огнём.
Милу бросилась на пол, прикрыв Питера одной рукой, а фейерверк с шипением и свистом продолжал носиться от одной стены к другой. Он сшиб дверную ручку и отрикошетил от всех поверхностей, оставляя за собой хвост из пылающих искр.
Дым мгновенно заполнил отсек. Когда он немного рассеялся, Милу увидела, что островки огня пляшут повсюду. Ротман лежал у двери, кашляя и отплёвываясь, а язычки пламени лизали сапоги торговца.
Милу приподнялась, и её пальцы наткнулись на что-то холодное и металлическое. Пистолет с жемчужной рукояткой. Она встретилась взглядом с Ротманом. Стоило ему увидеть оружие в руке Милу, как он, прикрыв ладонью рот, выскользнул наружу и захлопнул за собой дверь, заперев детей и Питера в горящем отсеке.
– Милу! – заорала Лотта, которая вместе с Фенной (та уже подоспела на подмогу) держали Сема и пытались протащить его через иллюминатор. – Быстрее!
Милу принялась трясти Питера, перевернула его на спину. Он не плакал, но выглядел ошарашенным.
– Ты поможешь моим друзьям переправить Сема в док, – говорила Милу, толкая его к иллюминатору. – А потом мы поможем тебе скрыться от Ротмана, я обещаю.
Питер молча кивнул.
– Милу, мы не уйдём без тебя, – прохрипел Сем.
– Я освобожу Эга, и мы сразу последуем за вами.
Она не стала ждать, пока Сем начнёт спорить, просто развернулась, закашлявшись, когда дым попал ей в нос и горло. Шатаясь, она добралась до Эга, который безуспешно пытался развязать узел за спиной.
– Я иду… держись.
С громким скрипом и треском деревянная балка рухнула с потолка, преградив им путь к иллюминатору, через который сбежали Сем и остальные. Милу выругалась, но почему-то руки у неё совсем не дрожали, когда она развязывала верёвку. Спустя мгновение Эг был свободен, он обнял её, выжав из лёгких остатки воздуха.
Милу ласково отстранила его. Времени не было.
Раздался треск и протяжный вой. Долли до сих пор находилась взаперти.
– Подожди здесь минутку, – проговорила Милу. – Закрой рот платком.
Она обогнула горящий ящик, приоткрыла дверь хранилища и, просунув сломанную метлу сквозь пламя, кончиком подцепила дверную ручку.
Одно движение запястья – и дверь распахнулась, а из помещения вылетела чёрная молния. Долли заскулила при виде пламени, но успела протиснуться в обугленную дыру, которая образовалась при пожаре и вела из отсека на свободу. Милу быстро вернулась к Эгу, который ошеломлённо таращился на неё.
– Я не могла допустить, чтобы она погибла, – объяснила Милу. – Фенна бы никогда меня не простила, хотя это чудовище пыталось съесть Сема. Ладно, давай выбираться отсюда. А в дыру нам не пролезть. Там всё в огне.
Она бросилась к иллюминатору и выглянула из него, глубоко вдыхая свежий воздух. Круглое окно выходило на противоположную от трапа сторону. Дым мешал Милу, и она не могла понять, насколько далеко они находятся от дока.
Девочка покрутила головой.
– Идём, – сказала она, выбравшись наружу и потянув Эга за собой.
Они оба вцепились в карниз иллюминатора, а внизу плескалась чёрная вода.
– Мы в ловушке, – выдохнул Эг.
Милу чуть не соскользнула с карниза. В панике она огляделась вокруг. Откуда-то доносились крики и лай. Наверняка там и были доки. Ветер раздувал начавшийся пожар, густой чёрный дым окутал корабль. Пламя вырвалось на палубу и со страшной скоростью подбиралось к парусам.
– У нас есть выбор… вверх, – и Милу закашлялась, – или вниз.
– Мы не умеем плавать, – мрачно ответил Эг. – И мы не огнеупорные.
– Может, тогда как-нибудь сбоку?
Одна из перекладин на мачте застонала, треснула и пролетела мимо них. Когда она рухнула в воду, раздалось громкое шипение, а потом Милу увидела облако пара. Холодная пена попала на ноги друзей.
Дети прижались к корпусу раскачивающегося, горящего корабля. С сокрушённым, отчаявшимся видом Эг схватил Милу за руку.
– Мне очень жаль…
– Эгберт Поппенмейкер. Сейчас не время для извинений, которые я с избытком должна принести сама. Ещё не время умирать.
Мальчик кивнул. Она перевела взгляд на корпус корабля, отыскивая пути к спасению. Вдруг перед её внутренним взором появилась картина: Лотта съезжает по верёвке из окна прачечной. Если они с Эгом намерены выжить, то им придётся думать, как их подруга. С бортов корабля свисало множество верёвок. Милу обеими руками вцепилась в ближайшую.
