Войско устюжан и вятчан под командованием В. Ф. Симского-Образца с московским отрядом встретилось в бою с полевым соединением двинян, «заволочан» и новгородцев. Воинство вечевой республики возглавляли сын новгородского посадника Василий Никифорович Пенков и князь В. В. Шуйский-Гребенка, сражавшийся на стороне Новгорода против Ивана III
[85]. Новгород до такой степени дорожил Двинской областью, что послал туда князя Шуйского — лучшего полководца, каким располагал на тот момент!
По оценкам московских летописцев, на стороне противника было значительное численное превосходство: князь Шуйский будто бы собрал 12 тысяч ратников, а московские, вятские и устюжские отряды сильно уступали в живой силе. Эти данные могут быть и завышены, но в любом случае Василий Федорович видел перед собой грозного неприятеля и тем не менее пошел ему навстречу.
Сражение произошло на территории бывшей Шиленской волости на Северной Двине между устьями рек Ваги и Ваенги. Обе стороны прибыли к месту столкновения «на судах», сошли на берег и тут же схватились. «Бой велик» и «сеча зла» длились много часов. Здесь новгородцы с союзниками стояли насмерть. Они бились тут намного лучше, чем на защите своего родного города.
Такая сеча не только от простых ратников, но и от воевод требует большого личного бесстрашия, стойкости, твердой воли…
Закончилась битва полным разгромом двинян с новгородцами, ранением Шуйского, смертью «воеводы большого двинского Игната Кашина» и пленением значительной части их воинства. Оставшиеся взбежали на корабли и спешно уплыли от торжествующих победителей
[86]. Документы того времени лаконично сообщают: Василий Федорович «…побил князя Василья»
[87]. Новгородский источник подтверждает поражение, объясняя его тем, что двиняне не стояли твердо в бою, не слушались командования: «Князь Василей Васильевич [Шуйский] и воевода заволоцкий Василей Микифорович изыдоша противу с своею ратью и с заволочаны и с печеряны. И соступившимся им на ратный бой, и паде многое множество с обе половине. А двиняне не тягнуша по князе по Васильи Васильевиче и по воеводе по Васильи по Микифоровиче… и заволочанъ посекоша, и двинян иссекоша. А князя Василья Васильевича и воеводу Васильа Микифоровича Бог ублюде, и приехаша в Новгород в мале дружине»
[88].
В 1470-х годах Василий Федорович, пожалованный боярским чином, — весьма востребованный полководец. Очевидно, частые его воеводские службы и высокие командные посты связаны с несомненным для Ивана III воинским дарованием. Это незаурядная фигура. Во время государева похода на Новгород Великий 1477–1478 годов, когда новгородцы окончательно распрощались с мечтами о сохранении независимости, В. Ф. Симский-Образец был одним из воевод в полку Ивана III. Великий князь доверил ему руководство отрядами, пришедшими из Галича, Ярославля, Углича, Ростова, Бежецкого Верха, к которым позднее добавил отряд тверских бояр «Борисовичей», недавно перешедших на сторону Москвы
[89]. Фактически одному московскому боярину была отдана власть над воинством, коим в старину, скажем в XIII веке, командовала бы целая коалиция князей! Это не почесть, это упование великого князя на большой воинский талант Василия Федоровича.
Осенью 1478 года он был в воеводах «на Вятке». В отместку за набег все тех же беспокойных казанцев на Вятскую землю Василий Федорович отправился с большой ратью под саму Казань
[90]. Воевода тогда припомнил казанцам все их прошлые нападения на Русь, за которые пора было выставлять длинный счет. Однако помимо государственного или земского «счета» у него имелся и свой личный — за отца, погибшего от их рук треть века назад, но отнюдь не забытого. Как сообщает летопись, московские полки «пришед, Унмира козанского многие места воевали и опустошили», то есть решили задачу разорения и устрашения; города не взяли, но добились достойного мирного соглашения
[91].
В 1480 году, во время великого стояния на Угре, когда решалась судьба юной России, боярин В. Ф. Симский-Образец, скорее всего, был в войсках, хотя источники и не доносят сведений на сей счет
[92].
Позднее Иван Великий «опалился» на своего верного воеводу — возможно, за то, что боярин занял мягкую позицию, призывавшую к примирению великого князя с удельными, когда государь желал закончить конфликт с большей жесткостью. Но в любом случае опала не была долгой.
В 1485 году Василий Федорович отправился в последний, как видно, большой поход своей жизни. Этому походу Иван III придавал особое значение и потому вспомнил о бесстрашном полководце. Тогда перед московским воинством открыла ворота Тверь, прежде — упорнейший соперник Москвы в борьбе за первенство на Руси, за роль ее объединительного центра.
После взятия Твери Василий Федорович был оставлен там наместником, то есть получил военно-политическую должность, предполагавшую не просто «признание заслуг», но абсолютную уверенность Ивана III в личной преданности боярина.
Как видно, вскоре после тверской эпопеи Василий Федорович скончался. Во всяком случае, позднее он в источниках не упоминается. Что ж, как воевода В. Ф. Симский-Образец хорошо послужил рождающейся на его глазах и в какой-то степени его трудами России. Наверное, справедливо, что ушел он в ореоле славы, почестей и высокого положения.
Но более известным полководцем стал его сын Иван, заслуживший у современников прозвище Хабар, то есть «прибыль», «добыча» или «удача». Для видного военачальника — поистине «говорящее» прозвище…
Неизвестно, когда он родился. Об этом можно судить лишь по первым упоминаниям в источниках значимых его служб. Как заметил историк А. А. Зимин, вельможа И. В. Хабар, «женатый на дочери казначея Д. В. Ховрина, появляется в окружении Ивана III еще в 1495 г., когда в начале года едет провожать княгиню Елену в Литву, а затем с великим князем в Новгород»
[93]. Значит, появился на свет не позднее 1480 года, а скорее — в 1470-х.
