В Сторожевом полку Иван Михайлович Воронцов — третьим воеводой.
В ертауле Иван Андреевич Бутурлин — вторым воеводой.
«У наряда», то есть при артиллерии, Михаил Иванович Воронцов-Волынский — вторым воеводой, Борис Иванович Сукин — третьим.
Поразительно однородная картина!
Лишь в Государевом полку первым «дворовым» воеводой выступает боярин Иван Петрович Яковля (Яковлев).
Данные русской воинской документации свидетельствуют: армия Ивана IV, двинувшаяся под Полоцк, состояла из немногим менее двадцати тысяч дворянской конницы, а с ними из числа казаков, служилых черкасов, мордвы, татар набрали около двенадцати тысяч. Трудно сказать, указаны в этом разряда вооруженные дворовые люди дворян или (что вернее)
[178] нет, поэтому число бойцов дворянского ополчения может быть и значительно выше. Летопись, а также сочинение Файта Зенга дают численность стрельцов (не вошедших в разряд) — 12–20 тысяч, но, по мнению современных ученых, реальная численность стрельцов составляла четыре-пять тысяч человек
[179]. Псковский летописный свод 1567 года говорит о 81 тысяче человек, составивших «посоху» — толпы людей, предназначенных для транспортных, погрузочно-разгрузочных и инженерных работ. Отсутствуют данные о посохе по другим городам, кроме Пскова. Следует поставить данную цифру под сомнение: демографический потенциал Псковской земли XVI столетия довольно скромен, вряд ли она могла дать 80 с лишним тысяч посошан. Явно речь идет о посошанах, вызванных из разных городов России
[180].
Стоит разобраться в этих цифрах. Иностранцы, посещавшие Московское государство в XVI столетии, нередко писали о колоссальных армиях, собиравшихся по воле наших государей: 200 тысяч бойцов, 300 тысяч бойцов… Но до какой степени это можно считать правдой? Страна ни в экономическом, ни в демографическом смысле не могла обеспечить боевой выход такого количества полноценно вооруженных, обученных, с конями и всем необходимым снаряжением ратников. Впечатление многолюдства создавала как раз посоха — многочисленная, плохо вооруженная или же вообще безоружная: обозники-«кошевые», обслуга артиллерийских орудий… Это, конечно, второстепенные по своей боевой значимости силы, они в принципе не способны сыграть в бою сколько-нибудь значительную роль. Посохи под Полоцком могло быть 30 тысяч человек, как полагает современный историк А. Н. Лобин, поскольку этого количества хватило бы для обслуживания артиллерийского парка нашей армии. Ее могло быть в несколько раз больше (и это более вероятно): Псковская летопись четко говорит о 81 тысяче посошан, причем у псковичей была возможность подсчитать численность посошной рати, поскольку они занимались ее материальным обеспечением; да и рабочие руки посошан требовались не только при обслуживании пушек, но и для многоразличных инженерных работ. Однако все эти десятки тысяч нельзя было поставить в строй при вооруженном столкновении с неприятелем. Поэтому надо признать: численность посошной рати слабо влияла на реальную боеспособность армии.
Боевое ядро составляли четыре силы: во-первых, дворянское ополчение, во-вторых, служилые иноземцы и инородцы (европейские наемники, татары, мордва, черкасы, ногайцы и т. д.), в-третьих, казаки и, наконец, в-четвертых, стрельцы. Если высчитать силу этого боевого ядра в полоцком походе, то она минимально составит порядка 36 тысяч воинов. По современным представлениям в начале Ливонской войны количество «боевых холопов» или, иначе, «боевых слуг», приведенных с собою помещиками, составляло в среднем несколько менее одного дополнительного полноценного бойца на одного дворянина
[181]. Таким образом, по чисто умозрительным соображениям численность дворянской конницы следует увеличить на 18–19 тысяч бойцов (итого ее будет примерно 35–40 тысяч). Тогда численность всего боевого ядра русского войска составит 55 тысяч ратников — без учета иностранных специалистов.
Известно, что «наряд» (артиллерийский парк) армии Ивана Грозного был огромен. По современной реконструкции, в него входили четыре гигантские осадные пушки (ядра весом от 160 до 320 килограммов), 36 «верховых» и «огненных» Орудий, три крупнокалиберные пищали, а также 100–110 орудий меньшего калибра. При «наряде» находилось около 1500 дворян и 1000 казаков, возможно, к его обслуживанию были привлечены английские, немецкие, итальянские инженеры и артиллеристы
[182]. В распоряжении историков нет сведений о более масштабной артподдержке какой-либо наступательной операции вооруженных сил России в XVI столетии.
