Как завидовал.
Как предпринял все возможное, чтобы только разрушить их отношения. Сложно представить себе, что с тех пор прошло всего чуть больше года, но теперь Себастиан готов был приложить едва ли не больше сил, лишь бы вернуть все на свои места.
Пристегнувшись, Себастиан указал Вальдемару на пакет из «Севен-элевен», стоявший на полу у пассажирского кресла. В пакете были два стакана с кофе, сырные рулетики и две булочки с корицей. Вальдемар отрицательно покачал головой. Он явно нервничал: вытирая вспотевшие ладони о колени, с преувеличенным вниманием глядел в окно. Себастиан включил радио. Дальше ехали молча.
– Она все еще не в курсе? – наконец подал голос Вальдемар, когда они уже сворачивали на улицу Юнатана в Сюндбуберге.
– Нет.
– А что, если она не захочет меня видеть?
– Я думаю, захочет.
– А если нет?
Себастиан понимал его тревогу. Избегание контакта под разными предлогами – у нее нет времени, она влюблена, она работает в другом городе, у нее есть другие дела – это одно. А вот активное отмежевывание, отказ, захлопнутая перед носом дверь – это совсем другое. Себастиан знал об этом не понаслышке.
– Ей не хватает тебя.
– Да, ты так говоришь.
Более того, Себастиан на это действительно надеется. От этого слишком многое зависит. Не только в отношениях Ваньи и Вальдемара. По правде говоря, их отношения волновали его в этой ситуации меньше, чем собственные отношения с дочерью.
Он поставил машину возле грязно-желтого четырехэтажного дома, фасад которого был покрыт бетонной шубкой. Оконные рамы и балконы были выкрашены в интенсивно красный цвет. Такой контраст между самим зданием и деталями создавал ощущение, будто кто-то решил нарядить отталкивающую старость в яркие одежды, тем самым отвлекая внимание от возраста. Себастиан взглянул на часы. Они все договорились, что утром будут отсыпаться. Он внезапно почувствовал неуверенность в своем плане. Проще говоря, Себастиан понял, что никакого плана у него на самом деле нет.
Может быть, она спит?
Может быть, ее вообще там нет?
Обрадуется ли она появлению обоих своих отцов, от которых предпочитает держаться подальше?
Его ответами были «не знаю», снова «не знаю» и «нет», но отступать было некуда. Уже вылезая из машины, он обернулся к Вальдемару.
– Пойдем, – поторопил его Себастиан с таким ободряющим выражением лица, на какое только был способен. – Все будет хорошо.
Они вышли из машины и уже направлялись к крыльцу, как вдруг их настиг возглас:
– Какого черта вы тут делаете?
Оба одновременно обернулись на голос и увидели позади себя Ванью, мокрую после пробежки, несмотря на мороз. Она, запыхавшись, переводила требовательный взгляд с одного на другого, не проявляя никаких признаков радости от их внезапного появления.
– Привет, Ванья, – услышал Себастиан голос Вальдемара. Всего в двух словах тот ухитрился уместить столько радости от встречи с дочерью, что даже Себастиан оказался тронут. Ванья, однако, не разделяла восторга.
– Какого черта вы тут делаете? – повторила она в этот раз чуть медленнее, словно решив, что они ее плохо расслышали.
– Это была моя идея, – признался Себастиан, делая навстречу ей несколько шагов. Вальдемар остался стоять на месте, словно опасаясь, что Ванья может развернуться и убежать прочь, подойди он к ней чуть ближе.
– Кто бы сомневался.
– Если бы ты уделила мне пару минут…
– Даже не надейся.
– Пожалуйста. Две минуты, и мы уедем.
Она поглядела на Вальдемара, который потерянно опустил плечи и потупил взгляд. Ванья кивнула Себастиану.
– Это я виноват. Во всем виноват я, – начал Себастиан, решив говорить правду. Это его последний шанс, пан или пропал. – Я разрушил вашу семью. Если бы я не появился, вы все еще были бы вместе. Я понимаю, что, возможно, в случае с Анной это не совсем верно… но Вальдемар… – Себастиан кивнул в сторону жалкого существа, переминавшегося с ноги на ногу на тропинке. – Тебе его не хватает. Я это знаю.
– Откуда? Ты говорил с Юнатаном?
Черт, она догадлива. Быстро. Очевидно, она не так уж часто озвучивает свои желания и потребности. В том, что касается чувств, душа Ваньи не была открытой книгой. Но Себастиан не собирался сдавать своего невольного союзника и не желал излишне ее возбуждать.
– В этом не было необходимости. Я думал над твоими словами. О том, что я понятия не имею, что тебе нужно. Я размышлял, чего бы ты могла желать. И я знаю, как близки вы были раньше с Вальдемаром.
Себастиан смотрел ей в глаза честным, искренним взглядом – это выражение лица он когда-то безукоризненно отработал, – но сейчас, когда он действительно был искренен, оно далось ему гораздо тяжелее.
– Такая близость. Такая любовь. Мне бы ее не хватало.
Краткая пауза. Лили и Сабина. Стоит ли разыгрывать эту карту? Почему нет? Ему понадобятся все возможные аргументы.
А это правда.
Все, что он до сих пор говорил – правда.
Возможно, именно поэтому она совсем неплохо сработала.
– Я знаю, о чем говорю. Мне самому этого не хватает. Я скучаю по этому. Каждый день.
Себастиан осознавал, что его слова будто взяты из дурной мелодрамы, где в качестве звукового сопровождения на заднем плане прямо сейчас зазвучат скрипки.
Ванья ничего не говорила, и ее молчание Себастиан воспринимал, как свой успех. Она смотрела на Вальдемара, который так и мялся там, где оставил его Себастиан, явно не понимая, что он вообще здесь делает.
– Нам нужно ехать в Вестерос, – проговорила она, но в ее голосе не было раздражения.
– Поедем прямо туда.
Очередной взгляд, внутренняя борьба, затем вздох и кивок головой.
– Хорошо, мне все равно еще нужно позавтракать, он может пойти со мной.
– Я подожду в машине.
Себастиан остался стоять, наблюдая за тем, как Ванья подошла к Вальдемару, и после краткого, неуклюжего объятия тот последовал за ней в дом. Теплое чувство родилось у Себастиана внутри. У него получилось.
Он на один шажок приблизился к дочери. К тому, чтобы она его приняла.
Вокруг все как будто посветлело.
Благородный поступок был вознагражден.
* * *
В машине становилось холодно. Себастиан уже подумывал завести мотор, чтобы прогреть салон и самому согреться, как из дверей дома показались Ванья с Вальдемаром. Прощальное объятие указывало на то, что пятьдесят пять минут общения помогли им сблизиться. Пока неясно насколько. Они обменялись несколькими фразами на прощание, и Вальдемар бодро зашагал прочь, Ванья же направилась к машине.
