– Мы слышали, что ваша супруга скончалась этой весной, – Урсула хотела поскорее перейти к теме. Йоста уже смолол кофе и как раз доставал из шкафчика три чашки.
– Да. 18 апреля. Не выдержала… Никто не мог подумать, что из нас двоих именно она уйдет первой. Я ведь на двадцать с лишком лет старше. Когда мы познакомились, ей было всего двадцать два, так что все были немного в шоке, особенно ее родители. Но мы остались вместе. Двадцать девять лет прожили. Двое детей… Он махнул рукой в сторону холодильника, на котором висели две фотографии. На одной был парень лет двадцати пяти с младенцем на руках. Рядом стоял малыш двух-трех лет от роду. С другой фотографии улыбалась очень молодая женщина с темными волосами. Судя по всему, снимок был сделан где-то в юго-восточной Азии.
– Юханнес и Эмели, и двое наших внуков. Младшая, Майя, родилась в марте, и Ульрика успела с ней познакомиться.
– Вы упомянули Линду, когда мы объяснили, зачем приехали к вам.
Урсула сделала очередную попытку направить разговор в нужное русло.
– Да.
– Что вы можете о ней рассказать?
Йоста открыл холодильник, достал оттуда открытую упаковку с тортом «Балерина» и поставил на стол.
– Она была приятельницей Ульрики, из церкви. Несколько женщин объединились в группу, иногда встречались. Молока?
– Нет, спасибо. Вам известно, чем они занимались?
– Ну, встречались, общались, – пожимая плечами, ответил Йоста, одновременно закрывая холодильник. – Как швейный кружок, только ничего не шили, – добавил он.
Значит, ему ничего не известно про «Аб Ово», их цели и их деятельность. Или же он знает, но думает, что не знают они, и считает, что незачем просвещать полицию на этот счет.
В целом, это не имело никакого значения. Йоста был более чем настроен на разговор, а это главное.
– Что Ульрика рассказывала вам о Линде?
– Что та умерла. Она ждала ребенка, и они оба умерли. Тем вечером она была здесь. Они ужинали вместе с другими женщинами. Меня не было дома, но Ульрика мне потом все рассказала. Я много лет работал на техническом предприятии. Постоянно был в разъездах. Было здорово, я повстречал много прекрасных людей, но в то же время было и сложно, особенно пока дети были маленькими. Многое пропускаешь. Со временем я стал ездить реже, но подолгу отсутствовал. Мы много сотрудничали с Китаем. Волшебная страна. Вы бывали в Китае?
– Нет.
– Я работал до шестидесяти девяти лет, несмотря на то, что уже намного медленнее со всем справлялся. Я и мысли не мог допустить о том, чтобы целыми днями просиживать дома. К тому же Ульрика работала. Так что на пенсию я вышел только пять лет назад. В будущем году мне стукнет семьдесят пять, и теперь пришло время продавать дом. Нужно подыскать что-то поменьше и попроще. Я думаю перебраться ближе к детям, они оба живут на юге. Юханнес с семьей обосновался в Кальмаре, а Эмели только что купила квартиру в Хельсингборге.
– Линда, – с вопросительной интонацией повторила Урсула. Ей было почти совестно. Очевидно, седовласый хозяин дома уже давно не имел возможности пообщаться с людьми.
– Да, ее смерть сильно повлияла на Ульрику. Точно не знаю, но я чувствовал – что-то ее гнетет.
– Вы никода это не обсуждали?
– Она не хотела об этом говорить, но я видел, что-то не так. Какой-то груз висел на ней.
– А с кем-нибудь другим она об этом говорила? Не знаете?
Йоста отвернулся к кофейнику, наполнил чашки и поставил перед гостями.
– Она поддерживала связь с церковью. Там появился какой-то новый священник, он ей нравился. Корнелис какой-то. Так что она общалась с ним, да еще с какой-то дьякониссой, не знаю ее имени.
Билли и Урсула обменялись взглядами. Им одновременно пришла на ум одна и та же мысль. Если смерть Линды так тяготила совесть Ульрики, не пожелала ли та облегчить ее перед смертью? Поделиться с кем-то.
Попросить прощения.
Получить отпущение грехов.
С кем она могла поговорить?
С кем-то из церкви, конечно, но нельзя было отвергать возможность, что нечистая совесть заставила Ульрику обратиться к родным и близким Линды. Однако восемь лет – большой срок, и связаться с теми, с кем Ульрика прежде даже не была знакома, могло оказаться не так уж просто.
Как сейчас проще всего разыскать человека?
Билли знал ответ на этот вопрос.
– У вашей супруги был компьютер, планшет или мобильный телефон? – поинтересовался Билли, откусывая от пирожного. В детстве Билли любил вначале съесть верхний слой бисквита, а потом зубами выгрызал шоколадную начинку, но сейчас он казался себе слишком взрослым для такого.
– Да, все это у нее было, – подтвердил Йоста. – Я этой ерундой не пользуюсь. Вернее, мобильник у меня есть, чтобы звонить детям, но больше ничего. Пока я еще могу оплачивать счета через почтовое отделение и читать бумажные газеты, но это становится все сложнее. На ТВ и радио все ссылаются на Сеть, только и разговоров что о приложениях, гаджетах, мессенджерах и всей этой прочей чепухе.
Все ссылаются на сегодняшнюю действительность, подумал Билли. Требовать, чтобы тебе предоставляли те же самые услуги, что двадцать-тридцать лет назад – все равно, что использовать паровую тягу или слушать музыку с кассет.
Наступило новое время. Все стало быстрее и лучше.
– Ее компьютер и прочее у вас? – спросил Билли.
– На той неделе я зашел в новое кафе, – невозмутимо продолжал Йоста, словно не услышав вопроса, – хотел перекусить. Так оказалось, что они не принимают наличные! Можете себе представить? Не принимают деньги.
– Ее компьютер и прочее у вас? – повторил Билли, и на этот раз получил ответ.
– Да, все сложено в кабинете. Хотите на них взглянуть?
Они очень хотели. Более того, они хотели бы забрать все это с собой, и здесь тоже не возникло проблем. Плюсом было то, что Йоста не пользовался гаджетами, так что не спешил требовать обратно «машинки» супруги, так он их называл.
– Так что я проверю их содержимое, как только мы здесь закончим, посмотрим, даст ли это нам что-нибудь, – добавил Билли после рассказа Урсулы о визите к Йосте.
У всех было ощущение, что очередной фрагмент мозаики встал на свое место. Если Ульрика хотела облегчить душу, покаяться перед смертью, это вполне объясняло, почему все началось лишь сейчас, а не раньше.
– Ладно. Мы знаем, где ее лучший друг. Что с остальными? – спросила Анне-Ли, поднявшись с места, тем самым сигнализируя собравшимся о том, что долгое совещание близится к завершению. Она подошла к доске и указала на фотографии. – Бывший партнер, отец и брат.
– Бывший партнер, Хампус Бугрен, проживает в Худиксвалле, преподает в коррекционной школе, женат, имеет дочь. Данные в полицейских регистрах отсутствуют, словом, ничего выдающегося, – наскоро отчитался Билли и повернулся к Карлосу, передавая эстафету.
