«Солдат, пробывший несколько месяцев на действительной службе, – писал он, – начинал страдать от диареи, неприятной, но недостаточно тяжелой, чтобы заставить его покинуть поле боя; или же, перенеся диарею или лихорадку, он ненадолго попадал в госпиталь, а затем снова присоединялся к своему полку и продолжал нести тяготы солдатской жизни. Вскоре он замечал, что уже не может переносить их как раньше; у него начиналась одышка, он не успевал за товарищами, страдал от головокружения, нерегулярного сердцебиения и от боли в груди; снаряжение казалось ему слишком тяжелым, и все это происходило, хотя он выглядел совершенно здоровым. После консультации с полковым хирургом было решено, что он не годен к военной службе, и его отправили в госпиталь, где постоянное частое сердцебиение подтвердило его историю, хотя он и выглядел отлично»
[319].
Воздействию электричества в этой войне подверглись все. Когда Гражданская волна началась в 1861 г., западное и восточное побережье еще не были связаны, и бо́льшая часть страны к западу от Миссисипи не имела телеграфных линий. Но в этой войне каждый солдат, по крайней мере из тех, что воевали на стороне Союза, маршировал или стоял лагерем близ телеграфных линий. Начиная со сражения за форт Самтер 12 апреля 1861 г. и вплоть до сдачи генерала Ли у Аппоматтокса Телеграфный корпус армии США проложил 24766 км телеграфных линий по следам наступавших армий, чтобы военные командиры в Вашингтоне могли мгновенно общаться со всеми войсками в штаб-квартире. После войны все эти временные линии разобрали и уничтожили
[320].
«Не было ни единого дня, когда бы генерал Грант не знал в точности, что происходит со мной – провода тянулись на расстояние более 2415 км, – писал генерал Шерман в 1864 г. – На поле битвы тонкий изолированный провод протягивали по импровизированным столбикам или от дерева к дереву на шесть-десять км в течение двух часов, и я видел операторов настолько умелых, что, надрезав провод, они могли получить сообщение от далекой станции с помощью языка»
[321].
Поскольку характерные симптомы раздражительного сердца наблюдались во всех армиях Соединенных Штатов и привлекали внимание столь многих офицеров медицинской службы, Да Коста очень удивился, что никто не описывал подобного заболевания в любой предыдущей войне. В британской Синей книге Крымской войны, продолжавшейся с 1853 по 1856 г., Да Коста обнаружил два упоминания солдат, отправленных в госпиталь из-за «сильного сердцебиения»; также он нашел возможные упоминания того же заболевания в Индии, во время Индийского народного восстания 1857–1859 гг. Это были единственные два конфликта до Гражданской войны в США, где устанавливались телеграфные линии для связи штаб-квартиры с войсками
[322]. Да Коста писал, что изучил медицинские документы многих прежних конфликтов, но не нашел и намека на подобное заболевание до Крымской войны.
В следующие несколько десятилетий раздражительное сердце не привлекало особенного интереса. Сообщалось, что оно встречается у британских солдат в Индии и Южной Африке, иногда – у солдат других стран
[323]. Но количество случаев было небольшим. Даже во время Гражданской войны количество случаев, которые Да Коста называл частым, по нынешним стандартам было довольно небольшим. В его время, когда болезней сердца практически не существовало, 1200 случаев боли в груди среди двух миллионов молодых солдат
[324] привлекли его внимание, словно незнакомый риф, который внезапно появился на хорошо известном торговом пути в спокойном море – в море, которое оставалось спокойным до 1914 г.
Но вскоре после начала Первой мировой войны, в то время когда болезни сердца были все еще редки среди широкого населения и кардиологии как отдельной медицинской специальности даже не существовало, солдаты начали жаловаться на боль в груди и одышку, причем уже не сотнями, а десятками тысяч. Из 6,5 миллиона молодых мужчин, служивших в британской армии и на флоте, более 100 000 были комиссованы и отправлены на пенсию с диагнозом «сердечная болезнь»
[325]. У большинства этих военнослужащих было раздражительное сердце; еще эту болезнь тогда называли «синдромом Да Косты» или «синдромом усилий». В армии США такие случаи относили к «клапанному расстройству сердца»; они были третьей самой частой медицинской причиной увольнения из армии
[326]. Тот же недуг наблюдался и в ВВС, но почти всегда назывался «полетной болезнью» – считалось, что он вызван частым пребыванием в разреженном воздухе на больших высотах
[327].
Похожие сообщения приходили из Германии, Австрии, Италии и Франции
[328].
Проблема приобрела настолько огромные масштабы, что главный хирург армии США приказал провести кардиологическое обследование четырех миллионов солдат в тренировочных армейских лагерях, прежде чем отправлять их за океан. Синдром усилий оказался «с большим отрывом самым распространенным из обнаруженных расстройств и превзошел по интересу и важности все другие заболевания сердца, вместе взятые», – писал один из врачей, проводивших обследования, Льюис Коннер
[329].
У некоторых солдат в ту войну синдром усилий развился после контузии или отравления ядовитым газом. У многих других никаких подобных инцидентов не было. Все они, однако, отправились в бой, снаряженные новым средством связи.
Великобритания объявила войну Германии 4 августа 1914 г., через два дня после того, как Германия вторглась на территорию ее союзницы Франции. Британская армия начала готовиться к высадке во Франции 9 августа и выдвинулась в Бельгию; 22 августа она добралась до города Монс без помощи беспроволочного телеграфа. В Монсе сигнальные войска британской армии получили в свое распоряжение 1500-ваттный переносной радиопередатчик с радиусом действия 97–128 км
[330]. Именно во время отступления из Монса многие британские солдаты впервые начали жаловаться на боль в груди, одышку, нерегулярное сердцебиение и учащенный пульс, и их отправляли в Англию, чтобы проверить на возможные сердечные заболевания
[331].
