Я ускорила темп, желая как можно быстрее покончить с этой частью рассказа.
— Вот как все было. Когда Штефан отказался спать с Лизой, та его уволила. А потом узнала, что он предпочел ей Сесили. И вспомнила, как сестричка, по случайности, еще когда они обе были детьми, оставила ей шрам. Какие чувства обуяли Лизу? Она придумывает план мести: можно убить совершенно незнакомого человека и свалить вину на Штефана, чтобы его упекли за решетку на всю оставшуюся жизнь. Если Лиза была у себя в кабинете, она с легкостью могла подслушать телефонный разговор Сесили с родителями. Так я полагала до самого недавнего времени. Я была убеждена, что за обоими преступлениями стоит именно она.
— В таком случае вы фиговый сыщик! — огрызнулась Лиза. — Никого я не убивала.
— Думаю, с нас хватит, — сказал Лоуренс. — Суперинтендант Локк, вы так и позволите мисс Райленд продолжать в том же духе?
Прежде чем полицейский успел ответить, вмешался Андреас.
— Сьюзен знает, кто убил Фрэнка Пэрриса, — произнес он таким тоном, словно снова стал учителем и обращался к классу, полному мальчиков. — Если вы сядете и позволите ей закончить, она вам это скажет.
Пятеро: Лоуренс и Полин, Лиза, Эйден и Элоиза — переглянулись между собой. Решение за всех принял Макнейл. Он снова сел и сказал:
— Ладно, продолжайте. Но не пора ли уже наконец перейти к сути? Довольно с нас всех этих… измышлений.
Для человека, только что узнавшего, что отец его дочери — другой мужчина, Эйден держался на редкость спокойно. Впрочем, я подозревала, что он с самого начала был в курсе.
— Все началось с книги, — сказала я. — Все вертится вокруг романа «Аттикус Пюнд берется за дело». Сесили заметила в нем какую-то важную деталь и именно поэтому исчезла. Письмо к Штефану, о котором я недавно упомянула, было написано после того, как Сесили прочитала детектив.
— Она сообщила ему, что именно увидела? — спросила Полин.
— Увы, нет. Вот что она пишет: «С самой первой страницы я поняла, кто убил Фрэнка Пэрриса. Я уже давно догадывалась, но, прочитав роман, осознала все с полной ясностью». Обратите внимание: Сесили нашла доказательство на самой первой странице. Вопрос в том, какую именно страницу она имела в виду? Я предположила, что начало первой главы, но там ничего такого не было. Так, быть может, речь шла о биографии автора, отзывах о книге или оглавлении? Я просмотрела эти разделы вдоль и поперек. Но в действительности все оказалось куда проще. Это было посвящение: «…памяти Фрэнка и Лео». Почему Алан так написал? Может, потому, что оба эти человека умерли? Или он подразумевал нечто совсем иное? Фрэнк, понятное дело, был мертв. А вот Лео, возможно, и нет. Уж не хотел ли Конвей таким образом сообщить ему, что он помнит, кто это такой, и все знает. Быть может, это было и не посвящение вовсе? Вдруг на самом деле это предупреждение?
Я помедлила, давая слушателям переварить сказанное. А потом продолжила:
— Я никогда не встречалась с Сесили и хотела бы знать ее ближе, потому как поняла, что характер молодой женщины служит ключом ко всему происшедшему. Когда она родилась, кстати? Мне так кажется, что где-то в конце ноября или в начале декабря.
— Двадцать пятого ноября, — сказал Лоуренс. — А вы откуда знаете?
— Это означает, что она по зодиаку Стрелец, — заметила я. — А ведь астрология была очень важна для Сесили. Это с самого начала сильно впечатлило меня. Эйден упомянул, что каждый день жена начинала с чтения гороскопа. Более того, в день свадьбы звезды предупреждали ее о грядущих превратностях судьбы, но вместо того, чтобы с улыбкой отложить газету и выбросить прогноз из головы, Сесили заметно расстроилась. Когда она шла под венец, на ней было ожерелье с астрологической символикой. Я видела на фотографии: три звезды и стрела. Стрелец. По пути из Норфолка мы заехали в паб «Плуг и звезды», и именно это название открыло мне глаза на то, что все время было прямо у меня под носом. Астрология в очень значительной мере определяла жизнь Сесили. Даже свою собаку она назвала в честь созвездия Большой Медведицы.
Услышав свое имя, пес лениво стукнул хвостом о пол.
— Но и это еще не все, — продолжала я. — В своем длинном электронном письме Лоуренс упомянул, что Сесили сразу почувствовала расположение к Эйдену, поскольку поняла, что они «совместимы». Обратите внимание на слово «совместимы» — это термин из лексикона астрологов. Эйден повстречал Сесили в свой день рождения, когда показывал ей квартиру. Нам известно, что это происходило в начале августа, а стало быть, Эйден по зодиаку…
— …Лев, — закончил за меня Андреас.
— Сесили знала, что Львы и Стрельцы хорошо подходят друг другу. Оба они огненные знаки: им свойственны одни ценности, одни эмоции, их отношения строятся на взаимопонимании и доверии. Так, по крайней мере, она считала. И естественно, татуировка на плече у Эйдена укрепила ее в этом мнении. По словам Лайонела, там изображен гигантский головастик: большое кольцо с хвостом. Но на самом деле он видел символ — его иногда называют глифом, — обозначающий знак зодиака Лев.
— Да, я Лев, — сказал Эйден. — А Сесили была Стрельцом. С точки зрения астрологии мы хорошо подходили друг другу. Ну и что в этом такого?
— Вы прежде знали Фрэнка Пэрриса.
— В жизни его не встречал.
— Это неправда. Вы утверждали, что работали агентом по недвижимости в Лондоне, но даже Лоуренс удивлялся, как быстро вы сумели продвинуться на этом поприще. Вам было всего лишь двадцать с небольшим, так откуда у вас нашлись деньги, чтобы купить себе квартиру на Эджвер-роуд? На самом деле у вас имелся иной источник доходов. И еще один момент. Когда я задала вопрос одному своему приятелю, знающему толк в таких вещах, он выразил удивление, что двадцатилетний мальчик по вызову смог заработать на дорогое жилье в Мейфэре. Едва ли он мог себе такое позволить. Но предположим, что в силу профессии у него имелись ключи от незанятой квартиры? Что, если он работал…
— Вы ошибаетесь, — вставил Эйден, не дав мне закончить.
Я не обратила на него внимания.
— Давайте вернемся к приезду Фрэнка в «Бранлоу-Холл». Постояльцу не понравилась комната, в которую его поселили, и вам поручили разобраться. Вы встретились, и вот он уже ваш лучший друг. Я слушала запись разговора с Сесили, и даже ей показалось, что Фрэнк держался как-то слишком уж по-свойски. По ее выражению, он так и увивался вокруг Эйдена. Еще бы! Ведь он с вами спал, причем не один раз! А прощаясь, он заключил ваши руки в свои. Мне запала в память эта деталь, поскольку она показалась очень странной.
— Пэррис был извращенец.
— У Сесили создалось впечатление, что он как бы играл с вами. Потешался. Потом еще эта история со «Свадьбой Фигаро». Фрэнк сказал, что это его любимая опера, великая вещь, и он, дескать, ждет не дождется представления в Снейп-Молтингс. Вот только все это ложь. Никакой оперы в тот день не было. Ради чего тогда он затеял весь этот спектакль?
— Понятия не имею.
