Саджид Хан был в точности таким, каким я его запомнила: смуглый и энергичный, с густыми бровями, встречающимися почти посередине лба. Юрист буквально выпрыгнул из-за внушительных размеров стола — поддельный антиквариат — и стремительно пересек комнату, заключив протянутую мной руку в обе свои ладони.
— Дорогая мисс Райленд, какая радость снова видеть вас в Суффолке! И вы, насколько понимаю, остановились в «Бранлоу-Холле»? Как это похоже на вас — влипнуть в очередную историю. — Он усадил меня в кресло. — Чаю хотите?
— Нет, благодарю вас.
— Я настаиваю. — Хан нажал кнопку на телефонном аппарате. — Тина, вас не затруднит принести нам два чая? — Он лучезарно улыбнулся мне. — Как вам живется на Крите?
— Замечательно, спасибо.
— Никогда там не был. Мы обычно ездим летом в Португалию. Но раз у вас там отель, может, и стоит дать вам шанс.
Поверенный уселся за стол. На нем по-прежнему стояла фоторамка, где на экране менялись цифровые изображения. Мне стало любопытно, добавил ли Саджид Хан новые фото к тем, которые я видела в прошлый раз, два года назад. Похоже, ничего не изменилось: жена, дети, жена с детьми, он с женой… бесконечный круг воспоминаний.
— Необычная какая получалась история с Аланом Конвеем, — продолжил юрист, посерьезнев. — Я так до конца и не понял, что произошло, но меня убеждали, что вас тогда едва не убили. — Он вскинул одну бровь, и вторая поползла следом за ней. — Теперь-то, надеюсь, вы в порядке?
— Да, все хорошо.
— Я давно не получал вестей от молодого человека, бывшего некоторое время партнером Конвея, Джеймса Тейлора. Ему, как вам наверняка прекрасно известно, достались в итоге все деньги. По последним слухам, он отправился в Лондон и с головокружительной скоростью проматывает там наследство. — Саджид Хан улыбнулся. — Так чем я могу быть полезен вам в этот раз? В телефонном разговоре вы обмолвились о Сесили Макнейл.
Впервые мне довелось услышать, чтобы ее так называли. Для всех прочих она была Сесили Трехерн, словно бы и не выходила замуж.
— Да, — кивнула я. — Ее родители разыскали меня на Крите. Странное дело. И тут, кстати, снова может оказаться замешан Алан. Вам известно, что он написал роман, сюжет которого частично основан на событиях, имевших место в «Бранлоу-Холле»?
— Знаю, «Аттикус Пюнд берется за дело». Читал эту книгу. Рискую показаться тупицей, но я так и не уловил связи. Мне даже в голову не приходило, что Конвей пишет про «Бранлоу-Холл». Вроде как о свадьбе там ничего нет. Да и действие происходит не в Суффолке, а где-то в Девоне, если не ошибаюсь.
— Тоули-на-Уотере.
— Точно. Ничье имя не было упомянуто.
— Имена он всегда изменял. Думаю, опасался судебного преследования. — Пришло время перейти к делу. Я собиралась в Лондон и хотела выехать побыстрее. — Лоуренс и Полин Трехерн полагают, что Сесили заметила в книге какую-то важную деталь, и это связано с ее исчезновением. Вы не против, если я задам несколько вопросов?
Юрист вскинул руку:
— Пожалуйста, полный вперед. Боюсь, в прошлый раз я вам не сильно помог. Быть может, теперь получится лучше.
— О’кей. Начнем с Эйдена. Он говорит, что приезжал на встречу с вами в день исчезновения Сесили.
— Да. Так и было.
— Помните, в какое время?
Вид у Хана стал изумленный, словно мне не следовало задавать подобный вопрос.
— В пять часов, — сказал поверенный. — Встреча была короткая. Мы обсуждали контракт с новым поставщиком. — Он помедлил. — Надеюсь, вы не допускаете, что Эйден как-то причастен к исчезновению жены?
— Не в том смысле, нет. Просто за день до исчезновения Сесили звонила родителям. Она была уверена, что разыскала новую улику касательно убийства Фрэнка Пэрриса, случившегося восемь лет назад, однако Эйдену ничего не сказала…
— Думаю, тут нам лучше остановиться, мисс Райленд. Прежде всего, мистер Макнейл — клиент нашей фирмы, и к тому же у него не было никаких мотивов убивать Фрэнка Пэрриса, если вы на это намекаете.
Открылась дверь, появилась девушка с ресепшена, которая внесла на подносе две чашки чая и сахарницу. Чашки были белые, с логотипом конторы на боку.
— А что случилось с мистером Уэсли? — поинтересовалась я, когда юрист передавал мне одну из чашек.
— Ушел на пенсию. — Хан улыбнулся секретарше. — Спасибо, Тина.
Выждав, когда девушка уйдет, я продолжила более осторожно:
— Вы были во Фрамлингеме, когда произошло убийство?
— Да, был. По правде говоря, я даже разговаривал с мистером Пэррисом. За день до его убийства между нами произошла короткая беседа.
— Вот как? — Это оказалось для меня неожиданностью.
— Да. Меня попросили связаться с Пэррисом по личному делу. Оно касалось наследства. Не вижу необходимости вдаваться в детали.
— Вы представляли интересы Мартина и Джоанны Уильямс, — сказала я. На самом деле это был блеф. Я заметила его визитку у них на кухне и поняла, что юрист имел к ним отношение. — Я ездила в Хит-хаус. Они мне все объяснили.
— Как они поживают?
— Превосходно. Так вас хвалили. Уильямсы очень высоко ценят то, что вы для них сделали.
Это была бессовестная ложь. Мартин и Джоанна ни словом не обмолвились о юристе. Я просто рассчитывала, что, польстив Хану, сумею выудить из него больше информации. Уловка сработала.
— Ну, в конечном счете не так уж сильно я им и помог, — возразил поверенный, но по тону собеседника чувствовалось, что он очень собой доволен. — Значит, о доме они вам рассказали?
— Да.
— Завещание было совершенно ясным и недвусмысленным. Хит-хаус делился пополам между двумя детьми покойной миссис Пэррис: Фрэнком и его сестрой Джоанной. Да, мистер Пэррис позволил Уильямсам некоторое время после смерти матери жить там совершенно бесплатно, но это вовсе не подразумевает, что он отказался от своих прав на долю имущества. На этот счет никакого соглашения, устного или письменного, не существовало.
Я пыталась сохранить невозмутимое выражение лица, хотя на самом деле Хан только что снабдил меня сведениями, способными в корне все изменить. «Он задумал снова открыть агентство и предлагал нам войти в долю». Вот что сказал Мартин, но то была преднамеренно расплывчатая, граничащая с ложью формулировка. Фрэнк Пэррис разорился и хотел получить свою половину наследства. Вот почему он приехал в Суффолк. И вполне возможно, что именно по этой самой причине его и убили.
— Уильямсы так любят этот дом, — заметила я.
— И неудивительно, — кивнул мой собеседник. — Джоанна в нем выросла. Чудное местечко.
В фоторамке промелькнула миссис Хан в купальнике и с пластмассовой лопаткой в руках.
— Так, значит, вы разговаривали с Фрэнком Пэррисом? — вернулась я к интересовавшей меня теме.
