— Ты знаешь, что я всегда прислушиваюсь к тебе, Леонард.
Это было правдой. Муж неизменно стоял первым в ряду тех, к кому Саманта обращалась за советами. Пусть даже она и не всегда внимала им.
— Так вот, на твоем месте я не стал бы ничего говорить брату.
— Что? Предлагаешь скрыть новость от Элджи?
— До поры до времени. Я к тому, что ты абсолютно права. Мы еще понятия не имеем, о какой сумме идет речь, и не узнаем, пока не съездим в Лондон и не встретимся там с юристами. Неудобно получится, если мы вдруг поднимем шумиху из-за пустяка.
— Но ты же сам только что утверждал…
— Я все это помню, но послушай-ка… — Леонард с осторожностью выбирал слова. Саманта и Элджернон виделись не так часто, но доктор знал, что брат и сестра близки друг другу. Да и как могло быть иначе после той трагедии во время войны, после гибели их родителей и всего, что обоим пришлось пережить? — Я не уверен, что стоит говорить об этом сейчас, когда Элджернон гостит в нашем доме, но я сильно встревожен.
— Что ты имеешь в виду?
— Не хочу пугать тебя, милая, но в твоем брате есть сторона, о которой мы на деле мало что знаем. Вполне может статься, что он…
— Что?
— Опасен. Ты ведь знаешь, как Элджернон одержим своими планами и грезами. Давай не будем пока посвящать его в курс дела. По крайней мере до тех пор, пока не станет понятно, о какой сумме идет речь.
Леонард улыбнулся и в этот миг показался ей таким же неотразимым, как в день их первой встречи, напомнив Саманте о том, почему она вышла за него.
— Ты заслуживаешь лучшего, — сказал он. — Боюсь, мне было не по силам должным образом заботиться о тебе. Не с моими доходами. Это событие может стать для тебя началом новой жизни.
— Не говори ерунды. Мне не на что жаловаться. Я совершенно счастлива.
— И я тоже. Мне очень сильно повезло с тобой.
Саманта быстрым шагом подошла к столу и чмокнула мужа в щеку. А потом поднялась наверх, чтобы почитать сыну про Нарнию.
Глава 3
«Выкуп королевы»
Мелисса собиралась уехать из «Мунфлауэра», как только поговорит с Гарднерами. Но, выйдя из кабинета, увидела за стойкой администратора Нэнси Митчелл, и, естественно, ей пришлось остановиться и поболтать немного. Нэнси работала в отеле с самого открытия. То была добропорядочная, надежная девушка, дочь смотрителя маяка, а Мелисса всегда следовала политике быть с персоналом дружелюбной. Ей было известно, как легко приобрести дурную репутацию, проявляя неприветливость по отношению к подчиненным.
— Как дела, Нэнси? — с улыбкой спросила она.
— Спасибо, мисс Джеймс. Все чудесно.
Но вид девушки явно противоречил ее словам. Нэнси всегда держалась несколько робко, словно боялась обидеть кого-нибудь, но сегодня выглядела совершенно сломленной. Глаза ее были красными то ли от усталости, то ли от слез, длинные белокурые волосы спутались и явно нуждались в расческе. Возможно, причина кроется в неладах с парнем. Вот только есть ли у Нэнси парень? Она недавно перешагнула порог двадцатилетия и не то чтобы была некрасивой, просто черты ее лица — как бы это лучше выразиться? — не вполне сочетались друг с другом. Подобное бывает на портретах, где художник пытается превзойти самого себя. Именно так подумала Мелисса в первый момент, но затем в голове у нее промелькнула другая, более важная мысль: не годится, чтобы гостей отеля встречал на ресепшене заплаканный администратор.
— У тебя все хорошо? — спросила она.
— Да, мисс Джеймс. — Вид у Нэнси стал испуганным.
— Как родители? — Мелисса пыталась держаться ласково, проявляя участие.
— Все здоровы, благодарю вас, мисс Джеймс.
— Рада слышать. — Мелисса огляделась вокруг. Они были одни. — Послушай, Нэнси, если тебя что-то беспокоит, скажи мне. Мне хочется думать, что мы достаточно долго знаем друг друга, чтобы считаться друзьями.
К удивлению хозяйки, девушка посмотрела на нее с выражением, близким к ужасу.
— Нет! — воскликнула она. Потом отчасти взяла себя в руки. — Я это… в смысле, вы очень добры, мисс Джеймс. Но дело такое… У меня просто кое-какие неприятности дома. Папа мучается от боли в колене, когда поднимается и спускается по этим своим лестницам.
Всего минуту назад Нэнси утверждала, что оба ее родителя здоровы. Будучи сама актрисой, Мелисса с ходу распознавала притворство. И по-настоящему рассердилась.
— Имей в виду, что ты представляешь собой лицо «Мунфлауэра», — предупредила она девушку. — Давай говорить начистоту, Нэнси: не дело сидеть здесь с таким видом. Если неважно себя чувствуешь, иди лучше домой.
— Простите, мисс Джеймс. — Нэнси изо всех сил старалась собраться и изобразить улыбку. — Я только отлучусь в дамскую комнату, припудрю носик, и все будет замечательно.
— Ну вот и славно. Держи себя в руках.
Коротко улыбнувшись ей, Мелисса пошла дальше. Кое-что в этом происшествии ее смутило. Реакция на ее замечание, что они друзья. Любой почувствовал бы себя польщенным, но Нэнси это словно бы покоробило. Может, Гарднеры наговорили ей чего-нибудь? Девчонке стало известно о связанных с отелем финансовых затруднениях?
Мелисса решила выбросить Нэнси из головы, но на этом неприятности не закончились. Подходя к машине, она заметила стоявшего рядом мужчину, и, когда поняла, что тот специально ее дожидается, под ложечкой неприятно засосало. Мужчина был низенький и плотный, во влажном от дождя черном костюме. Волосы, те немногие, что еще остались, тоже намокли. Хотя он и был выбрит, на подбородке и на верхней губе виднелись синие тени. Человек этот выглядел совершенно неуместным в курортном городке, как мелкий гангстер, только что вышедший из тюрьмы. Еще до того, как этот субъект произнес хоть слово и обнаружил свой восточноевропейский акцент, было понятно, что он приехал из-за границы.
— Добрый вечер, Мелисса, — сказал мужчина.
— Саймон! Вот так сюрприз! Почему вы не сообщили, что приедете?
— Потому что если бы я предупредил, то не застал бы вас здесь. — При этом он широко улыбнулся, как если бы удачно пошутил. Но оба понимали, что он говорил всерьез и что это была правда.
— Вы ведь знаете, что я всегда рада вас видеть, — прощебетала мисс Джеймс. — Но вам следовало договориться заранее, поэтому у меня, боюсь, нет времени беседовать с вами прямо сейчас.
— Уделите мне пять минут, Мелисса.
— Мне пора домой, Саймон. Мы с Фрэнсисом сегодня идем в оперу. Давайте в другой раз?
— Нет. Я пять часов ехал из Лондона, чтобы повидаться с вами. Пять минут — это совсем необременительная просьба.
Спорить с ним ей было не с руки. Не здесь, перед отелем. В любой момент могли появиться входящие или выходящие гости. И к тому же не лучше ли покончить с этим как можно быстрее? Мелисса вскинула обе руки, показывая, что сдается, и улыбнулась.
